Алета направилась к детской сцене, не сказав больше ни слова. Я застыла в шоке.
Что произошло? Было ли это реальным? Я хотела поговорить об этом, все это было странно, словно во сне.
Алета уже быстро шла вперед. Наверное, все еще сердится на меня за мое поведение. Да уж, я вела себя как дура. Решив, что нужно сгладить ситуацию, я побежала следом за ней.
– Ты на меня злишься? Я вела себя глупо. Мне очень жаль; я не знаю, что на меня нашло, – догнав ее, выдохнула я.
Алета наблюдала за людской толпой. Она едва заметно кивнула мне: мол, все нормально, и резво двинулась дальше. Я поняла, что Алета все еще сердита на меня. Я решила не обсуждать с ней Асп. По пути к детскому театру я заметила Кевина, покупавшего мороженое.
– Кевин, а где дети? – спросила я, привычно откусив от его конуса кусочек ярко-красного фруктового льда. Холодный лед успокоил меня. Если бы муж не смотрел на меня, я могла бы проглотить все за раз. Для сентября день выдался особенно теплым. Кусок красного льда отвалился у плюхнулся на мою рубашку, мгновенно окрасив ее. Я потерла пятно, но сделала только хуже.
– Я думал, что они с тобой, – ответил Кевин, забирая мороженое обратно. Еще одна капля растаявшего фруктового льда соскользнула на землю.
– Кевин, как ты мог оставить их в этом театре? – рявкнула я, разворачиваясь и шагая по направлению к сцене.
Мне было обидно, что Кевин так легко смог оставить троих детей без присмотра в таком оживленном месте. Бену было одиннадцать, но я до сих пор беспокоилась оставляя Лил'ди только с ним. И Алета наверняка не хотела бы оставлять Кару без присмотра. Кевин и Алета плелись за мной, а я неслась к детской сцене. Ничто не может совладать с яростью матери.
Добравшись туда, мы увидели, что двери театра закрыты. На душе у меня стало тяжело, я запаниковала.
Детей не было видно нигде. Я отчаянно оглядывала окрестности, но вокруг была только плотная толпа снующих туда-сюда людей. Моих детей не было. Невозможно заметить три маленьких тела в море людей. Они могут быть где угодно.
Кевин старался сохранять хладнокровие.
– Все нормально, ребята. Мы сможем найти их. Давайте разделимся.
Мы разделились и пошли в разные стороны. Я чувствовала, как желудок сжимается, страх был настолько глубоким, что меня затошнило, и я побежала в кусты.
Я всегда внимательно следила за своими детьми. Как Кевин мог позволить этому случиться? Как же мне теперь найти их?
Если я не найду их, я в жизни не прощу Кевина. Уже может быть слишком поздно. А если с ними случилось что-то страшное? Кислота во рту жгла, и я сплюнула ее на землю. Я была напугана и не знала, что делать. Меня просто трясло. Я был уверена, что моих детей уже похитили.
Поднявшись из-за куста, я увидела идущего ко мне Кевина, его тонкие каштановые волосы колыхались на ветру. Он вел с собой Кару, а на руках нес какую-то незнакомую мне девочку. Я вытерла лицо рукавом.
– Оказывается, Кара принесла с собой деньги и купила себе и Хейли сладкую вату. – Кевин одарил меня теплой улыбкой, сверкая своими кривыми зубами. – Ты уже можешь простить меня.
Я огляделась вокруг, ища взглядом Бена и Лил'ди. Кевин посмотрел на меня с озадаченным видом.
– Кевин, где наши дети? – я повысила голос.
– Малыш, успокойся. Ты что, не разглядела у меня на руках Хейли?
Хейли была пухленькой девочкой с ярко-розовыми щечками.
Я огляделась уже в панике и заломила руки.
– Не шути со мной Кевин, где наши дети?
Я была в ужасе. Кевин отпустил детей и положил руки мне на плечи.
– Стейси, успокойся. Я не понимаю тебя. Что с тобой?
– Нет, Кевин, что с тобой? У меня нет времени для ваших игр. Я должна найти своих детей, даже если тебе на них наплевать.
Я стряхнула тощую руку Кевина с моего плеча и побежала в противоположном от них направлении. Я должна была найти своих детей.
Алета увидела нас издалека и взвизгнула от восторга, увидев Кевина с Карой. Я побежала прочь от Кевина, Алета наоборот, ринулась нам навстречу.
Кевин несся за мной, его туфли сорок пятого размера тяжело стучали по земле Он, наконец, догнал меня, тяжело дыша. Наверняка ему пришлось для этого напрячь все силы. Кевин никогда не было бегуном.
Он схватил мою руку и повернул меня к себе. Я была зла, я не понимала, почему он пытается меня остановить. Каждая минута промедления означала, что шансы найти детей становятся все ниже.
– Дорогая, сядь, пожалуйста. Ты меня пугаешь. Все хорошо. Мы нашли детей. Отдохни. Я думаю, тебе нужно попить, - сказал он, пытаясь отдышаться.
Вытерев рукавом пот со лба, Кевин наклонился, чтобы было легче дышать. На работе он целый день сидел на одном месте, откуда уж ему было иметь спортивную форму.
Я не стала садиться. Я видела, что Алета идет к нам с детьми.
– Кевин, пожалуйста, не останавливай меня. Мне надо найти наших детей. Я иду к охраннику, нам нужно сделать объявление о пропаже. Мы должны действовать быстро, пока их еще не успели похитить или не увезли далеко. Первые несколько часов после пропажи самые важные, - сказала я, хватая воздух.
Я чувствовала, что голова начинает кружиться все сильнее. Кевин уставился прямо мне в лицо; стараясь говорить так спокойно, как мог. Его дыхание раздражало меня.
– Слушай, Стейси. Мы нашли детей. Пожалуйста, сядь. Я пойду и принесу тебе воды. Ты наверняка просто перегрелась.
Я взглянула на Алету, Кару и незнакомого мне ребенка, затем повернулась к Кевину.
– Отстань от меня, Кевин. Я собираюсь найти своих детей.
Я снова побежала и бежала до тех пор, пока не оказалась возле коричневой палатки службы безопасности. Я едва могла дышать, когда вошла туда.
– Вы должны помочь мне, - я задыхалась. – Я не могу найти моих детей.
Охранник тут же подошел ко мне.
– Позвольте помочь вам, мэм, – сказал он, участливо глядя на меня. – Дайте нам их возраст расскажите, как они выглядели.
– Бен… Бен, он самый старший, Бенджамин Кевин Колдуэлл. Ему одиннадцать, у него очень светлые волосы, он высокий, и на нем была… кажется, футболка с Человеком-пауком. Дейдра Хейли Колдуэлл, вот такого роста, ей восемь, у нее вьющиеся светло-рыжие волосы, и она была одета розовую рубашку. Пожалуйста, мы теряем время, мы должны найти их.
Кевин вошел в палатку
– Офицеры, нам очень жаль, что пришлось вас побеспокоить. Мы нашли наших детей, - сказал он.
Охранники облегченно вздохнули. Я уверена, им бы не хотелось иметь дело с пропажей ребенка.
– Что? – обернулась я.
Я увидела Кару и ту трехлетнюю девочку, они шли к нам. Никаких следов Бена или Лил'ди.
– Моих детей все еще нет, - я в ярости уставилась на Кевина.
Кевин указал на детей,
– Офицеры, вот Хейли, наша дочь, а Кара - это дочь нашего друга. Я думаю, что Стейси все еще немного в шоке от того, что могла их потерять.
Кевин казался таким уверенным.
Ярость выплеснулась из меня, я сжала руки в кулаки и несколько раз ударила Кевина по плечу.
– Зачем ты это делаешь? – закричала я и снова повернулась к охранникам. Лицо мое горело от стыда. – Нет слушайте его. Мои дети пропали!
Охранники смотрели на нас в растерянности. Я была уверена, они понятия не имели, что делать. Начальник охраны схватил телефон и позвонил в полицию.
– Этот вопрос уже не в моей компетенции, - сказал он.
Алета подошла. Маленькая чужая девочка плакала. Наверняка повышенные тона ее испугали. Она подбежала ко мне, обхватила меня за ноги.
– Мама... - позвала она.
Я посмотрела на нее. Ее глаза были так похожи на глаза Лил'ди. Только волосы были черными и короткими. Я отцепила руки девочки от своей ноги и оттолкнула ее. Я не знала, чей это был ребенок, и мне было все равно. Обиженная девочка побежала рыдать в объятиях Кевина. Он поднял ее на руки и крепко к себе прижал. Я подошла к начальнику и потребовала помощи.
– Почему мне никто не помогает?
Охранник потер руками свою темную бритую голову, надул пузырь из жвачки и громко его лопнул.
– Леди, говоря по правде, мы действительно запутались. Полиция скоро будет здесь, они решат, что делать.
– Хорошо, но им лучше поторопиться, потому что я засужу вас всех. Каждого из вас, даже тебя, Кевин, - сказала я, ткнув пальцем в бледное лицо Кевина.
Вскоре приехала полиция. Я объяснила все еще и им. Я сказала им, что мой сын Бенджамин Кевин Колдуэлл пропал вместе с моей дочерью Дейдрой Хейли Колдуэлл.
– Я не знаю, почему Кевин и Алета так ужасно шутят. Может быть, у них какие-то отношения на стороне, - сказала я осуждающе.
Алета стояла, раскачиваясь на каблуках, и кажется, чувствовала себя не в своей тарелке. Я знала, что она была благочестивой христианкой, я знала, что она была предана десяти заповедям и никогда бы не изменила мужу, но мне было больно, и я говорила первое, что придет в голову, чтобы выплеснуть эту боль.
– Почему Кевин прячет своих детей? - спросил меня офицер полиции.
Я закатила глаза.
– Может быть, - закричала я, – они прячут их, чтобы сегодня вечером куда-нибудь их увезти! Сбежать с ними!
Кевин, казалось, был готов сгореть от стыда за меня. Он сжал руки в кулаки и рассказал свою версию.
– Офицеры, я не могу объяснить, что происходит, но у нас только одна дочь. Ее зовут Хейли Мэй Колдуэлл, и я держал ее на руках.
Хейли прижалась к нему, выглядя по-настоящему испуганной. Ее карие газа наполнились страхом.
– Хейли Мэй Колдуэлл? – завопила я в недоумении. – Нашу дочь зовут Дейдра Хейли Колдуэлл, и ей восемь, а не три.
Я сходила с ума от гнева, я выругалась и закричала, и ударила Кевина. Моя жизнь, казалось, рушилась на глазах. Я не понимала, что творится с моим мужем.
– У вас есть фотографии ваших детей? Это поможет нам найти их, – спросили меня полицейские.
Я сунула руку в свою маленькую черную сумочку и достала бумажник. Я была в такой спешке, что даже не сразу заметила, что сумочка совсем не похожа на ту, с которой я пришла. Открыв бумажник, я достала фотографии. Там была куча фотографий: я, Кевин и Хейли Мэй. Но ни одной с Дейдрой Хейли или Бенджамином.
– Вы знаете, офицер, это даже не моя сумка. Я пришла с фиолетовой сумкой из леопардовой кожи. Видите, это даже не она.
Кажется, мое дело пахло керосином. Рыкнув, я бросила сумку на землю.
Офицер поднял сумку с земли. Он смахнул с нее прилипшие травинки, открыл и исследовал ее содержимое.
– Простите, Стейси, но это точно ваша сумка. Тут ваши кредитные карты, ваше удостоверение личности, и фотографии вас и этой милой девочки А теперь я предлагаю вам сесть, мы принесем вам воды и попробуем разобраться.
Офицер повел меня к стулу, но я отказалась сесть.
Один из офицеров наклонился к уху Кевина, и я услышала, как он спросил:
– Она пила или принимала наркотики?
– Нет, - решительно заявил Кевин. Он посмотрел на меня и, казалось, заколебался, – по крайней мере, я не думаю.
Я потеряла разум. Я ударила офицера в живот.
– Мои дети умрут из-за вашей некомпетентности! Вы будете всю свою жизнь жить с этим! – закричала я. – Отпустите меня, я сама их найду!
Внутри меня все болело при мысли о том, что я их потеряла.
Трое полицейских окружили меня и попытались успокоить. Я не могла контролировать свои действия, я замахнулась и стала царапаться, пытаясь дотянуться до их лиц. Мне зафиксировали руки, я начала брыкаться. Адреналин во мне просто клокотал. Потребовалось шесть человек, чтобы сдерживать меня. Все это время Хейли сидела на руках Кевина, уткнувшись лицом в его тощее плечо. Я рвала и метала, пока не приехала «скорая». Санитар, огромный мужик, спокойно подошел ко мне и воткнул иглу мне в руку. Наркотики хлынули по моим венам, и я упала прямо на руки офицеру.

Когда я открыла глаза, все вокруг было как в тумане. Я оглядела комнату, не понимая, что происходит. Ужас накрыл меня с головой. Где я? В голове все кружилось, я не могла здраво мыслить, не могла думать. Я оглядела свое тело, пробежала пальцами по зеленому одеялу, которое было заботливо под меня подоткнуто. Понимая, что что-то не так, я снова осмотрелась. Судя по мебели, это могла быть больничная палата. Здесь была небольшая тумбочка, в углу стоял стул, а пол был покрыт промышленной пыткой.
Я откинула одеяло и оглядела себя. Я что, стала жертвой автомобильной аварии? Я ощупала руками тело, но, кажется, все было на месте. Не было ран, кости казались целыми. Я поднялась, и одеяло соскользнуло на пол.
Я словно плавала где-то в облаках, во рту было сухо, как в пустыне. Каждая клеточка моего тела просила о том, чтобы ее напоили. Увидев на тумбочке запотевшую кружку с ледяной водой, я схватила ее. Она едва не выскользнула из моих трясущихся рук, когда я поднесла ее ко рту. Пытаясь успокоиться, я пролила немного воды на пол, но все-таки отпила, хоть и накапала на себя. Ледяная вода скользнула мне в горло. Это было прекрасно, но мало. Я быстро выпила все, что было в стакане, вылила последние капли на руку и приложила холодную ладонь ко лбу. Прохладная вода смягчила кожу и освежила меня.
Я заметила тут же ванную комнату и направилась туда. А что, если у меня шрамы на лице? Может, на теле я их не заметила, но на лице что-то есть. Я посмотрела на себя в отражении. Знакомые зеленые глаза подозрительно уставились на меня. Лицо выглядело нормально, ни швов, ни шрамов. Но если мое тело в порядке, тогда почему я в больнице? Единственная странность, какую я заметила — мои волосы. Я обычно стригла их под каре, а теперь они казались намного длиннее, достигая середины спины. Может быть, я была в коме?
Голова заныла. Мне снова нужно лечь.
Забравшись в постель, я закрыла глаза, укрылась одеялом и снова провалилась в сон.
Проснувшись, я с разочарованием поняла, что все еще нахожусь в больнице. Было бы хорошо очнуться уже в своей постели у себя дома. Где Кевин? Может, пока я была в коме, он устал от меня и ушел?
Я снова огляделась, и теперь комната показалась мне подозрительной. Вокруг не было медицинского оборудования, а если бы я была в коме, то наверняка рядом стояли бы капельницы и какие-нибудь приборы. Помещение напомнило мне о папиной комнате в доме престарелых.
Я заметила, как открывается дверь, выпрямилась и прочистила горло. В помещение вошла женщина. Переступив порог, она закрыла за собой дверь.
– Привет, Стейси Колдуэлл, меня зовут Саммер Джонстон. Как вы себя чувствуете?
– В смятении, – пробормотала я.
– Все хорошо?
– Нет, далеко не хорошо. Я чувствую себя странно и хочу пить, но сильнее всего я хочу знать, почему я в больнице.
Я сверлила медсестру взглядом, но, похоже, усталости во мне было больше, нежели агрессии, и потому вскоре я сдалась.
– Стейси, я могу принести вам газировки или сока? – спросила Саммер.
Я не могла понять, почему она уходит от моего вопроса.
– Да, я бы выпила стаканчик «Доктора Пеппера», но сначала, может быть, вы все-таки скажете мне, почему я здесь, – потребовала я.
Саммер подошла ближе и подоткнула под меня одеяла.
– Все будет хорошо, Стейси, давайте я принесу вам газировку и приведу доктора Майкла.
Я схватила Саммер за руку. Я чувствовала, как мои ногти впиваются в ее плоть.
– Я не просила доктора. Я хочу, чтобы ты сказала мне, что я здесь делаю?
– Стейси, я думаю, доктор Майкл объяснит все лучше, чем я. Я просто медсестра.
Саммер потянула меня за руку, пытаясь вырваться из моей хватки. Мне пришлось собрать всю силу воли, чтобы отцепиться от нее. На коже Саммер остались кровавые следы. Испугавшись, медсестра ринулась к двери.
Она вышла в коридор, но на этот раз дверь за собой не закрыла. Я видела, как она с кем-то разговаривает. Саммер постоянно оглядывалась на меня, словно следила за мной. Заставив себя выбраться из постели, я добралась до кресла в углу. На спинке лежало безобразное зеленое покрывало, и я закуталась в это покрывало и уселась в кресло. Отсюда я могла видеть, как кто-то обработал и перевязал Саммер руку. Они постоянно перешептывались. Наконец, кто-то подал ей газировку. Саммер взяла ее и поднесла напиток мне, благоразумно держась на расстоянии. Я попила, и во рту стало не так противно, а кофеин немного меня взбодрил.
Увидев, что я допила Саммер поспешно вернулась в коридор, а через десять минут в комнате появился мужчина лет под пятьдесят. У него были седые тонкие волосы. Мне понравилась его широкая улыбка и добрые глаза. Он подошел ко мне и протянул руку.
– Стейси, я доктор Майкл Мэй. Я понимаю, вам нужны ответы. Вы можете мне рассказать, что из вашего прошлого вы помните?
– Доктор, я очнулась на больничной койке, и я понятия не имею, почему я здесь.
– Вы помните, что вчера вы и ваша семья приняли участие в осеннем фестивале округа Бентон? Можете ли вы рассказать мне что-нибудь о вчерашнем празднике?
В голове у меня что-то щелкнуло. Осенний фестиваль, все делают вид, что моих детей не существует! Мой желудок свернулся в трубочку. Это все реально? Может быть, я упала с карусели и ударилась головой. Наверняка у меня была кома,и я все эти ужасы видела в бреду.
Я взглянул на доктора.
– Я ходила на осенний фестиваль со своей семьей. Я здесь, потому что произошел несчастный случай?
Доктор покачал головой. Значит, в коме я не была. Осторожно я задала другой вопрос.
– Мои дети пропали. Это случилось на самом деле? Они пропали? Кто-нибудь нашел их?
Меня снова охватила тревога. Вчерашний день казался кошмаром. Я не хотела снова проходить через этот ужас.
– Хейли нашли, с ней все в порядке. Ей хорошо и спокойно дома с вашим мужем.
– У меня нет Хейли! А что насчет Бена и Дейдры? Кто-нибудь искал их?
– Кто такие Бен и Дейдра?
– Бен - это мой одиннадцатилетний сын. Бену одиннадцать, Дейдре – восемь.
Комната начала вращаться. Я почувствовала, как зазвенели мои натянутые нервы. Живот снова болел, с меня лил пот. Сердце колотилось в груди, я едва могла думать. Я не могла снова пройти через этот кошмар. Я не хотела больше играть в эти ужасные игры. Я хотела видеть своих детей, хотела их видеть сейчас!
Я запустила руку в свои странно длинные волосы.
– Я в государственной больнице? Кто-то похитил моих детей, а меня запирают в больницу! – завопила я.
Очевидно, никто не собирался искать моих детей. Кевин, должно быть, убедил всех, что я псих, но зачем ему это делать? Это не имело смысла. У меня были свидетельства о рождении. Надо только уговорить, чтобы меня отпустили, и я докажу, что у меня двое детей.
– Вы не в государственной больнице. Вы находитесь в психиатрической лечебнице Самаритэн. Мы поместили вас сюда, чтобы помочь вам расслабиться и вернуться к реальности.
– Мне не нужна психушка, чтобы расслабиться. Мне нужны мои дети! – Я схватила пустую кружку и швырнула ее через всю комнату.
– А-а-а-а-а! – заорала я, когда кружка ударилась о пол и разлетелась на осколки. – Мне нужны мои дети! Выпустите меня отсюда, мне нужно найти своих детей!
Пока я металась по комнате, доктор оставался невероятно спокойным.
– Моя задача — помочь вам в решении ваших дилемм. Я не смогу этого сделать, если вы станете бросать вещи. Мы можем сделать это двумя способами. Вы сядете и спокойно расскажете мне все, как есть, или нам придется снова усыпить вас. Наша главная проблема – это ваша безопасность. Мы не можем позволить вам навредить себе. Я хочу, чтобы вы нашли своих детей, я правда хочу помочь. Пожалуйста, садитесь, нам нужно поговорить о событиях вчерашнего дня. Может быть, вы сможете вспомнить, что случилось с вашими детьми.
Доктор вел себя так, словно правда хотел мне помочь, но я не могла тратить время на разговоры. Мне нужно выбраться отсюда и спасти своих детей. Сколько времени прошло с момента, как они пропали? Вдохнув, я поняла, что подчинение – мой единственный выход. Если они снова усыпят меня, я только потеряю время. Я снова упала в кресло, подняв в воздух пыль.
– Расскажите мне о вчерашнем дне. Что вы помните?
– Я помню, что мои дети пропали, и всем было все равно. Я помню, что мой муж врал, и помню, что мне никто не верил.
– Почему ваш муж мог врать вам, Стейси?
– Я не знаю. Это звучит глупо, но, возможно, у него интрижка с Алетой. Может, они похитили детей и сейчас увозят их прочь из штата.
– Почему вы думаете, что Кевин убежал бы со своими детьми?
– Секс заставляет людей делать глупые вещи.
Я немного расслабилась. Я оценила то, как вел себя доктор Мэй. Он не намекал, что я сошла с ума. Может быть, он мне поверил и хотел помочь мне отыскать моих детей.
– Когда вы в последний раз видели Бена и Дейдру?
– Я видела их вчера, когда Кевин повел их на детскую сценку.
– Почему вы не пошли с ними?
– Кевин сказал мне и Алете, что справится сам. Может, он где-то их прячет.
– Как долго вас с ними не было?
Я задумалась, сгорбившись в кресле, и вдруг резко выпрямилась.
– Та женщина! – Я взвизгнула. – Та дьявольская женщина... я не могу поверить, но это произошло. Нет, этого не могло случиться. Не могло. Но она это сделала. Как, как она смогла?
Я вскочила и заходила по комнате, размахивая руками. Я чувствовала, что начинаю понимать, что случилось с моими детьми. Это звучало слишком невероятно, но выглядело единственным правдоподобным ответом на мои вопросы.
– Она сделала это. Она заставила моих детей исчезнуть. Она предупредила меня. Это не честно, она не сказала мне, что заберет детей. Боже мой, как теперь все вернуть? Что я наделала? Что я наделала?
Тяжело дыша, я закрыла лицо руками.
– Стейси, вы должны рассказать мне, что происходит. Вы поняли, что случилось с вашими детьми?
Я подошла к врачу и со страхом ухватилась за его голубую медицинскую рубашку. Мне было страшно, я не могла справиться с охватившей меня тревогой.
– Кажется, я заключила сделку с дьяволом.

Я объяснила доктору Мэю, что Асп воздействовала на меня своей магической силой. Рассказала, как она обещала вернуть мою погибшую подругу Дейдру к жизни. В тот момент я не прислушалась к предостережению Асп, однако где-то глубоко внутри во мне жила надежда, что она действительно способна это сделать. Я рассказала ему, как я попросила ее любой ценой вернуть Дейдру обратно.
– Я не верила, что она сможет. Я не приняла ее предупреждение всерьез.
– Так вы думаете, что эта гитаристка изменила ваше прошлое?
Я опустилась на стул. Я не думала об этом. А мое прошлое на самом деле изменилось? Асп перенесла меня на другую временную линию? Туда, где мои дети даже не родились, туда, где у меня была совсем другая дочь?
Я подумала о Хейли Мэй. Как она могла быть моей дочерью? У меня к ней не было ни любви, ни привязанности. Разве маленькая Хейли способна заменить мне моих прекрасных детей? Они оказались ценой за возвращение Дейдры?
Я выпрыгнула из кресла и подбежала к окну. То есть, Дейдра действительно жива - по-настоящему жива, и я не сплю? Почти мучительная неописуемая дрожь пронзила мое сердце. Неужели моя лучшая подруга не умерла? Радость быстро пропала, когда я вспомнила о своих детях.
– Доктор, что мне делать? Я не могу продать дьяволу своих детей. Мне нужно их вернуть. Как я могу отменить свое решение?
– Стейси, реальность такова, что вы замужем за Кевином, и у вас одна дочь. Вы должны решить, что вы будете делать с этой информацией. Вы можете принять эту реальность и жить своей жизнью, ведь у вас есть семья, которая очень вас любит. Или вы можете продолжать цепляться за идею о якобы потерянных детях, и потерять даже то, что имеете.
– Вы хотите сказать, мне надо притворяться, что Бена и Дейдры не существует?
– Я никогда этого не говорил. Я сказал вам, что вы можете выбрать. Или жить в реальности, или цепляться за Бена и Дейдру и закрыться от жизни.
– То же самое.
– Нет, это не так. Это никак не связано.
Внимательно прислушиваясь, я пыталась понять советы врача, но все это только злило меня. Я снова чувствовала, что готова сорваться. Я должна исправить это, я должна найти эту слугу дьявола. Я не могла просто лежать и пытаться убедить себя, что моих детей не существует.
– Я хочу дать вам лекарство, которое поможет вам успокоиться.
– Я не хочу успокоительное.
– Нет, это антипсихотическое средство.
– Я не психопатка! Это реально. Мои дети – настоящие. И та дьяволица настоящая. Это реально, и таблетки не помогут мне справиться с моей ужасной жизнью.
– Я здесь не для того, чтобы исправить вашу жизнь. Я считаю, что ваша ситуация еще не ясна для вас самой. Все, что сделает «Геодон», это поможет вам мыслить более ясно. Поможет собраться и принять решение, понять, что вы хотите делать дальше.
***
Оставшись в комнате одна, я вскоре почувствовала в воздухе запах брокколи. Так часто пахло в доме престарелых, где жил папа. Брокколи наверняка включали в меню в каждой больнице. Мой живот заурчал от голода, и я решила наведаться в столовую и перекусить. Заметив в одном из шкафов одежду, я открыла его и вытащила незнакомый мне розовый халат, который я накинула поверх пижамы. Халат был отвратительный, но если я в сумасшедшем доме, не все ли мне равно?
Я забрела в столовую. Она напоминала столовую в школе моих детей; была достаточно маленькой. Зона раздачи предлагала несколько блюд на выбор и огромный салат-бар. Столы были вытянутые, рядом стояли скамейки. Я почти ожидала, что кто-то из персонала подойдет и покажет мне, где сесть. Я подошла к раздаче и заказала рагу с курицей по-гавайски, брокколи, булку и желе.
Взяв свой ужин, я огляделась. Я не собиралась сидеть рядом с настоящими психами. Мне не хотелось оказываться с ними поблизости. Я не считала себя психически больной. Глядя на посетителей, я тем не менее, ощутила некое подобие сочувствия. Возможно, не все они были сумасшедшими.
Никогда в жизни у меня не было желания поверить в вуду, черную магию или колдовство. Теперь я знала, что все эти темные силы были реальными. Может быть, и другие оказались тут из-за черной магии. Озноб пронзил мой позвоночник, я содрогнулась.
Как оказалось, существовал целый скрытый мир, о котором никто не имел понятия. Когда кто-нибудь пытался открыть истину, его наверняка просто запирали здесь. Может быть, с некоторыми психами мы были похожи. Кто знал? Возможно, дьявольские силы проникли и в их жизнь.
Усевшись в укромном уголке за одним из столов, я принялась гонять еду по тарелке. Обычно у меня был здоровый аппетит, настоящая страсть к еде. Кевин привык хвастаться всем своим друзьям, что я ем больше него. Но сидя там, я не могла заставить себя поесть. Я просто пялилась на еду. Хотя я была голодна, аппетитной мне еда не казалась. Брокколи была вялой и желтой — видимо, переварили. Курица была деревянная, наверняка лежала там уже дней пять. Ананасы сморщились. Нет. Я отложила вилку и вернулась в свою комнату; пища осталась нетронутой.
На обратном пути я заметила посетителя, который покидал отделение через одну из обычно запертых дверей. Я побежала так быстро, как могла, надеясь проскользнуть в дверь вслед за ним. Увидев меня, он попытался закрыть дверь, но я схватила его за руку. Мы начали драться. Мужчина был сильнее и уже почти закрыл дверь, когда я наклонилась и укусила его за руку. Он вскрикнул от боли, и несколько санитаров тут же бросились к нему на помощь.