Ночь. Сад. Ограда. Тишина.
Любвиобильным виноградом
Резьба крыльца оплетена,
И полная луна над садом.
Колодец звезд. Движенье крон.
Сверчков безликое созвучье,
И тянутся со всех сторон
Теней задумчивые крючья.
Бессонье летнего тепла,
Так вычурно и отрешенно.
Чай, свечи, кошка у стола,
Зеленым взглядом обожгла,
И вновь затихла полусонно.

Чего я жду? Гимн сквозняков.
Кого зову? Листва во мраке.
Над чашкой ангел облаков
Рисует линии и знаки.
Ни здравый смысл, ни бег времен
(Обманные стигматы мира.)
Ничто не властно там, где сон
Мне обещал приход вампира.
Танцует пламя. Горек чай.
И каждый звук – предтеча боли.
Ты здесь! Я знаю. Отвечай!
Я видел грань, где ад и рай.
Мне нужно говорить с тобою.

Дитя ночей. Банальный слог.
Бездушный демон темных сказок,
Познавший вычурный порок,
Не признающий слов отказа.
Нам нужно много обсудить,
Вопросы требуют ответа.
Войди, я буду говорить
С тобой, боящимся рассвета.
Но ты молчишь, познавши страх,
Душа надежды и сомненья.
Боишься, словно в зеркалах,
Увидеть вдруг в моих зрачках,
Свое немое отраженье.

Что ж я могу тебя понять,
Какое злое превращенье,
Ты, разучившись умирать,
Вдруг потерял закон движенья.
Ты – точка, камень, ты – гора.
Ты - постоянство в абсолюте.
Нет больше завтра и вчера,
Лишь голая изнанка сути.
Лениво теплится луна,
Застыв, как марка на конверте…
Убей того, чья цель верна,
Листать, как книгу, времена
И шествовать в объятья смерти.

Две стороны одних идей.
Две истины одних пороков.
Ты человек, Дитя ночей,
И никогда не станешь богом.
Бессмертный? Путь в иной предел?
Венец законов мирозданья?
Ты сделал выбор. Ты хотел.
Приняв и дар, и воздаянье.
Остывший чай. Прозрачный свет.
Луна – доверчивый философ.
Прости мне, наша встреча – бред.
Я не смогу постичь ответ.
Ты не поймешь моих вопросов.

Объятый Великой Печалью, среди руин,
Задыхаясь от боли, плакал вампир.
Его глубокая скорбь предела не знала,
Злую шутку с ним бессмертье сыграло.

Существовать, убивая невинных людей,
Высасывать кровь, стать чтобы сильней.
Борясь с одиночеством, утолять вечный Голод –
Вот плата за то, что с виду он молод!

Он видел смерти всех родных и близких,
И в сердце чрез века он образы пронёс их.
И кто сказал, что нет любви вампира?
Она сильней, трагичнее любви и страсти всего мира.

Однажды полюбил он простого человека.
То было в начале прошлого века.
Она была одарена чудесной красотой,
Он полюбил её любовью неземной.

В любви до гроба она ему клялась,
Но от Вечной Жизни Дара отреклась.
Он покидал её всегда, как Голод наступал,
И возвращался, как только жажду крови утолял.

И как-то раз, когда вампир пришёл,
Ни детей, ни дома, ни жены он не нашёл.
Их инквизиторы сожгли, как нечисть всех:
Ведьм убивать – святое дело, а не грех.

С тех пор он лишь тень и ужас ночной,
Одинокий вампир, молящий смерти одной.
Он боится любить, устал ненавидеть,
Конца своим мукам не может увидеть…

…Луна. Звёздное небо. Среди руин
Слезой умывался последний вампир.

На пестром ковре ароматных цветов,
При трепетном свете луны,
Уснул он под лепет немолчный листов,
Под говор хрустальной волны.
Но вдруг притаился шумливый ручей,
Замолк очарованный лес.
Он видит... качели из лунных лучей
Спускаются тихо с небес.
Он видит... с улыбкой на ясном лице,
В одежде воздушной, как дым,
Вся светлая, в дивно-блестящем венце,
Склонилася фея над ним.
"Мой мальчик! садись на качели ко мне,
Нам весело будет вдвоем...
Вздымаясь все выше к сребристой луне -
Мы в лунное царство порхнем!
Земную печаль и невзгоды забудь, -
Страданье неведомо мне.
Головкой кудрявой склонись мне на грудь
И счастью отдайся вполне...
Ты слышишь ли шепот, лобзанья и смех,
Аккорды невидимых лир?
То к нам приближается царство утех,
Мой лунный, серебряный мир!"
Хотел он проснуться, но чудного сна
Он чары рассеять не мог.
А фея звала его, страсти полна,
В свой тайный волшебный чертог.
И долго качалась и пела над ним,
Когда ж заалелся восток,
Она унеслась к небесам голубым,
На грудь его бросив цветок.

Не бойся, милая, упасть
В объятья приходящей тьмы.
Какая сладостная власть
Сиянья девственной луны!

Забудь заветы старых книг.
Пойдем со мной по острию.
И в этот долгожданный миг
Я ночь, одной тебе, дарю!

Мой крик разбудит тишину,
Поднимет ветер за окном.
Крылом укрою, обниму.
И яркой явью станет сон.

Я Демон! Черный всадник Я!
Не бойся, зла не причиню!
Светлей слезы душа моя!
Не веришь? Тьму я прогоню!

Смотри, смотри, светлеет ночь!
Да, Тьма отринула меня…
И Свет, и Свет Он гонит прочь
И не дает зажечь огня…

Расправлю крылья за спиной.
Не спрашивай имен моих.
А хочешь, так пойдем со мной,
Есть место в небе для двоих.

Фея знала свое дело,
И, летая в небесах,
Днем и ночью, то и дело
Совершала чудеса.

Фея кукол создавала,
Мастерила, колдовала.
Все, чего она касалась,
Оживало, просыпалось.

И в ее руках послушно
Обретали куклы души.
Ведь у кукол судьбы тоже,
С человеческими схожи.

А потом свои трофеи
Раздавала людям фея,
Потому что это средство,
Чтобы вечно помнить детство…
Фея знала свое дело…
И, летая в небесах,
Днем и ночью то и дело
Совершала чудеса.

Эльф надменно-несерьезный
Как-то мимо пролетал.
Танец Феи грациозной,
Пролетая, увидал.

Увидал цвет глаз кофейный,
Взмах прекраснейших из рук,
И узнать – кто эта Фея,
Поручил он паре слуг.
Слуги были корифеи –
Два прележнейших пажа.
Полетели вслед за Феей,
В поднебесии кружа.

Фея лилии коснулась,
Что-то нежное шепнув,
Тут же лилия проснулась,
Зелень листьев распахнув.

- Ах, вы Фея Пробужденья! –
Слуги впали в реверанс. –
В не любивших от рожденья,
Пробудили чувства в нас.
Эльф-красавец очарован,
Наш любимый господин.
Вы скажите только слово,
Он без вас умрет один.

- Он хорош, - сказала Фея, -
Я не стану отрицать.
Я люблю копить трофеи –
Покоренные сердца.

Фея сделала движенье,
Разбудила мотылька.
- Да, я Фея пробужденья.
Но…сама я сплю пока!

У феи — домик на лужайке,
Там — гномик в трусиках и в майке,
И гном в очках и в бороде
Играет всем на балалайке.

У феи варится варенье
Из чайной розы и сирени,
Из лилий, мяты и шалфея
В саду варенье варит фея.

Зимой приятно у камина,
Когда вовсю трещат морозы,
Поесть варенья из жасмина,
Фиалки, ландыша, мимозы.

И в этой чайной обстановке
Танцуют все без остановки,
А гномик на вишнёвой дудке
Играет танец незабудки.

Вампиры.

В непогоду серым утром, когда ветер бушевал
И давил поля испугом по воде фигуры гнал.
Силуэты словно тени промелькнули над землей,
А земля спала, и ленью наполнял ее покой.

Даже если приглядеться, не заметить в небе их
Может, чтобы лишь погреться губят пламя у других?..
Мчатся словно приведенья, словно листья в октябре,
Как безумные виденья в лунном газе-серебре.

Лица их не знало солнце никогда за тыщу лет,
Не смотрел теням в оконца глаз загадочных и свет.
Их одежды развивались как лохмотья мотылька
И во мгле небес теряясь, изгибались как река.

Руки их сплетены вместе, вместе взгляды скрещены,
Чужды жизни, чужды лести и грехи отпущены.
Вслед смотрели духи ночи, крысой прячась по углам,
Каждый хочет между прочим вихрем мчаться по следам.

Заплатить свободу кровью серебра набрать у звезд
Связан верой, связан болью лишь один из мрачных орд.
Ветер выл, стонал натужно и качал небес неволь
И бросал горстями южной страсти в окна замка соль.

Тени две два темных сердца два ужасных воробья
Скрипнет тихо где-то дверца очередность не моя!
В страхе остров замирает, будто лето пало в прах,
Дуб листву с тоской теряет, ему ведом тоже страх.

И любовью был отмечен путь сквозь бурный небосвод,
Путь их долог, путь их вечен много в нем скрипучих нот.
И над женщиной - корона над мужчиною – венец
Короли ночного трона тьмы начало и конец.

О демон! Ты – любви палач?
Ты – скорбный ангел в танце адском!
Ах, вытри слезы и не плачь!
Люби меня любовью братской!

Безбожно ты распял любовь
И водрузил венок терновый.
Ты пьешь, как алчный дьявол, кровь,
Почуяв вкус ее медовый.

Глупец, безумец… всё смеёшься
Над телом божества любви?
Но лишь к устам ее коснешься,
Омытых каплями крови.

И холод смерти губы студит,
И губы шепчут песню ветра…
Другой любви, увы, не будет –
В твоей любви не будет света!

И мрак, и тень над бездной рая…
Уходит день теряя краски..
Все в темноте его немеет…
И божества снимают маски…

Мой ангел, обними меня крылом,
И просто посиди тихонько рядом…
Не осуждай – ни словом, и ни взглядом,
Да, я за всё отвечу, но- потом…

Мой ангел, эти несколько минут -
От моего рожденья до паденья –
Потом, наверно, жизнью назовут –
Но кто-то - светом, остальные – тенью…

Хранитель-ангел, на исходе дня
Не плачь напрасно, обо мне горюя,
И, если не сумел спасти меня,
Спаси хотя бы тех, кого люблю я.
Марина Винтер

Алиана Рос

В моей душе горела жажда,
И я хотела отомстить
За прОлитую кровь однажды,
На вражьей глотке боль закрыть.

И с полнолунием слетела
С глаз человечья пелена,
И видела я запах ветра
И чувствовала как Луна.

Почуяв вкус свободы дикой,
Я понеслась быстрей к лесам
Искать убийцу жизни тихой.
Но впился в сердце острый шрам,

Когда увидела стальные,
Как холод, вечные глаза,
Смотрящие в мои уныло
И стонущие как гроза.

Влюбилась в Волка сильно
Как не любила никогда.
Простила прошлую обиду,
Чтоб был со мною навсегда.

А наша жизнь, не радужный этюд.
И не бывает счастье без изъянов.
Но, Ангелы однажды устают,
От ревности, упрёков и обманов!

Надломленные крылья опустив,
Стерев слезу солёную украдкой,
Сожгут дотла к прошедшему мосты,
Шагнут за грань отважно, без оглядки!

И не вернёшь, хоть криком изойди!
И не вернёшь... Любовь к тебе остыла,
Как будто льдинка хрустнула в груди -
А это сердце Ангела разбилось...

И осознаешь, что неверно жил,
Не уберёг единственное счастье!
Растратил всё! Ничем не дорожил!
Ты над чужой судьбой теперь не властен!

А тот, который, подставлял крыло,
Спасал от бед, оберегал от горя,
Ушёл совсем, простив обман и зло,
И не обидел взглядом и укором...

В твоей душе печали горький след
Останется от ночи той промозглой...
И крикнешь ты: - Вернись!...
Но лишь в ответ,
Как громом эхо: - Поздно!
Слишком поздно...

Я держу тебя клыками за загривок,
Вырываешься? Не стоит. Я сильнее.
Порычи. Но не сердито, а игриво,
Поиграй, а я откликнусь, я сумею.
Этот запах так пленителен и сладок,
Эта огненность расцветки манит взоры…
Мы сольёмся в полутьме ночного сада
В бело-рыже-полосатые узоры.
Жаркой яростью глаза горят, как угли.
Да уймись, я не проситель, а владыка.
Скоро вздрогнут растревоженные джунгли
От победно-торжествующего рыка,
От слиянья красоты и дикой силы,
Зова плоти и звериной жажды ласки.
До чего же ты безудержно красива
В элегантно-апельсиновой раскраске!
***
Успокоятся к утру сердца и души,
Мы сплетём свои тела замысловато
И, друг другу облизав носы и уши,
Встретим солнышко, мурлыча, как котята…

Алексей Порошин