| [ Вход · Выход Регистрация · · Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ] |
   |
| Форум » Раздел Кристин Фихан » Темная серия » Темное золото » Темное золото (Онлайн-чтение) |
| Темное золото |
Темное золото  Алекс Хоутон - обладательница необычайного дара. Она способна предчувствовать появление тех инфернальных сил, которые приходят в наш мир, чтобы творить в нем зло. Однажды на тихой улочке Сан-Франциско Алекс и ее шестилетний брат попадают в ловушку, устроенную могущественным вампиром, выходцем из Карпат, этой прародины всех вампиров. Алекс кажется, что выхода нет и ей с братом уже не вырваться из рук кровопийцы - откуда знать ни о чем не подозревающей девушке, что по следу страшного существа идет Эйдан Сейвидж, знаменитый охотник на вампиров. И тем более Алекс не может знать, что встреча с Эйданом окажется для нее судьбоносной. Содержимое
   |
Глава 1 – Джошуа, это очень важная деловая встреча, – напомнила Александрия Хоутон своему младшему брату, пристраивая свой старенький Фольксваген на парковку позади ресторана. На миг она зарылась рукой в его кудрявые волосы, заглянув в его светлые глаза. Ее мгновенно согрел поток, заставляя забыть все опасения и тревоги, и она улыбнулась. – Ты уже взрослый, Джош, я не знаю, зачем я это тебе говорю. Но это мой единственный шанс осуществить мечту, устроившись на работу здесь. Ты же знаешь, что нам нужна эта работа? – Конечно, Алекс. Не волнуйся. Я останусь во дворе играть с грузовиком. – Он улыбнулся ей, своей любимой сестре. Она была ему вместо родителей с тех пор, как их мать и отец погибли в автомобильной катастрофе накануне его второго дня рождения. – Извини, няня ушла от нас. Она заболела. – Пьяница, Алекс, – он уверенно поправил, собирая свой рюкзак и игрушку. – Где ты услышал такое? – требовательно спросила она, ужасаясь тому, что шестилетний ребенок будет знать, кто такая пьяница. Алекс вышла из автомобиля и слегка отряхнула себя, чувствуя глубокое удовлетворение. Стоимость этого костюма равнялась месячной зарплате, но Александрия расценила это как необходимые затраты. Она выглядела намного моложе своих двадцати трех лет, но было очень нужно выглядеть искушенным человеком, и дорогой костюм мог помочь ей в этом. Джош обнял свою любимую игрушку, затертый самосвал. – Я слышал, как ты говорила ей отправляться домой, так как она была пьяна и не могла присматривать за мной. Александрия специально сказала ему пойти к себе в комнату. Вместо этого, он спрятался поблизости и подслушивал. Джошуа знал, что это был единственный путь для получения нужной информации, которую Александрия считала важной «только для взрослых». Александрия усмехнулась, глядя на его озорное лицо. – Большие Уши, да? Он выглядел смущенным. – Это хорошо, маленький друг. Мы должны улучшить свои условия, не так ли? – Она говорила это с гораздо большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле. Они жили в крысоловке, пансионе, где проживали по большей части проститутки, пьяницы и наркоманы. Александрия опасалась за будущее Джошуа. Все зависело от этой встречи. Томас Ивен, гений, оставивший далеко позади Топ-продажи, владеющий видео и компьютерными играми с вампирами и демонами, искал нового графического проектировщика. Ивен появлялся на обложках почти каждого известного журнала. И он был сильно заинтригован ее образцами, чтобы назначить встречу. Александрия знала насколько она талантлива, но боялась, что Ивен не сможет правильно оценить ее, видя такую юную особу. Она конкурировала со многими опытными проектировщиками. Александрия вытащила свое порт-фолио из автомобиля и взяла за руку Джошуа. – Это поможет на некоторое время. У тебя есть что перекусить, все в рюкзаке, не забыл? Он кивнул и шелковистые локоны упали на лоб. Александрия крепко сжала его руку. Джошуа был всем для нее, ее единственной семьей, ее причиной для борьбы с трудностями, стимулом для переезда в лучший район и повышения достатка. Джошуа был ярким, нежным, добрым ребенком. Александрия полагала, что он заслуживает все самого лучшего, что может предложить жизнь, и она была настроена получить это для него. Она провела его через территорию ресторана, оставив в рощице. Дальше дорога вела к утесам, а за ними простирался океан. – Не ходи к утесам, Джошуа. Их края опасны. Они могут обрушиться под твоими ногами, или ты можешь поскользнуться и упасть. – Я знаю, ты уже говорила мне, – в голосе послышалось легкое раздражение. – Я знаю правила, Алекс. – Генри будет здесь сегодня вечером. Он присмотрит за тобой. Генри был пожилым бездомным мужчиной из их окрестности, кто часто спал в роще сзади этого ресторана. Александрия часто давала ему еду и мелочь, в благодарность за это Генри иногда ей помогал. Александрия помахала худому, сгорбленному мужчине, который, хромая, шел в их направлении. – Привет, Генри. Так мило с Вашей стороны помочь мне. – Вам повезло что, вы наткнулись на меня на рынке. Сегодня я буду спать под мостом, – Генри оглядел все вокруг своими блеклыми голубыми глазами. – Там происходит что-то непонятное. – Деятельность банд? – спросила взволнованно Александрия. Она не хотела подвергать Джошуа опасности. Генри качнул головой. – Похоже на то. Поиски не проводятся в этих местах, поэтому я сплю здесь. Они бы не позволили мне остаться если бы узнали, что я здесь. – Так что за странные дела творятся неподалеку? Джошуа дернул за ее юбку. – Ты хочешь опоздать на встречу? Я остаюсь с Генри. Все будет хорошо, – настаивал он видя ее отчаянье. Джош устроился под кронами деревьев на пресечении дорог, ведущих к скалам. Со скрипом коленных чашечек Генри присел рядом с ним. – Точно. Ступайте, Алекс! – Он махнул костлявой рукой. – Мы будем только играть с этим прекрасным грузовиком, правда, мальчик? Александрия закусила губу в нерешительности. Было слишком опрометчиво оставлять Джошуа с этим усталым, больным и потрепанным старым человеком. – Алекс! – Как будто читая ее мысли Джошуа ослепительно улыбнулся, словно ее нерешительность оскорбила его. Александрия вздохнула. Джош был слишком взрослым для своего возраста, живя такой тяжелой жизнью. К сожалению, он был прав: эта встреча была крайне важна. – Спасибо, Генри, я у Вас в долгу. Мне нужна эта работа. – Александрия нагнулась, чтобы целовать Джошуа. – Я люблю тебя, маленький друг. Будь осторожнее. – Я люблю тебя, Алекс, – он отозвался эхом. – Будь тоже осторожнее. Теплые слова утешили ее, и она отправилась назад через кипарисовые деревья вокруг кухни тропинкой, приводящей к балкону. Он нависал над утесом и этот ресторан был знаменит видом бьющихся волн внизу. Ветер трепал ее волосы, вытягивая из шиньона, обрызгивая солью и капельками морской пены. Александрия остановилась у резной двери, глубоко вздохнула и, подняв подбородок, уверенно шагнула внутрь, не смотря на то, что ее желудок буквально сжимался от страха. Легкая музыка, сверкающие люстры и джунгли красивых зарослей производили иллюзию входа в другой мир. Комната делилась на маленькие закутки, вокруг огромного мерцающего камина, дающего каждому перерыв в учебе и ощущение тепла. Александрия сверкнула улыбкой. – У меня назначена встреча с мистером Ивеном. Он уже приехал? – Да, конечно. – Ответил мужчина с одобрительным взглядом. Томас Ивен потягивал свое виски, когда увидел прекрасную Александрию Хоутон направляющуюся к его столу. Он часто переносил свои встречи в этот уютный ресторанчик, но эта молодая женщина определенно была совершенством. Невысокая, стройная, с округлыми бедрами и фантастическими ногами. Ее большие темно-синие глаза обрамлялись темными ресницами, а губы были пухлыми и сексуальными. Золотистые волосы были закрученными в строгий шиньон, который подчеркивал ее классическую красоту и высокие скулы. Головы сидящих повернулись следом за ней. Она не замечала впечатление, которое создала, подходя к столу с королевским величием. В этой женщине все было необычным. Томас кашлянул, чтобы прочистить горло и вернуть голос. Он встал на ноги, пожал ее руку, в тайне радуясь своей удаче. Этому великолепному молодому существу был нужен именно ОН. Человек старше ее на добрых пятнадцать лет, с деньгами, влиянием, и известностью, он мог создать либо разрушить ее карьеру. И он намеревался использовать малейшую возможность, получая максимальное удовольствие из этой благоприятной ситуации. – Очень приятно познакомится с Вами, мистер Ивен, – произнесла она мягко. Ее мелодичный голос, был подобен прикосновению шелковых кончиков пальцев к его коже. – Взаимно, – Томас задержал ее руку на мгновение дольше, чем было необходимо. Сладкая непорочность в ее глазах сделала ее естественную сексуальность еще более провокационной. Он захотел ее отчаянно, так что теперь надо будет выяснить ее отношение к нему. Александрия держала свои руки сложенными вместе на коленях, чтобы скрыть их дрожь. Она и представить не могла, что она будет сидеть рядом с таким блестящим мужчиной как Томас Ивен. Даже больше – рассматриваться как художник для его следующего проекта. Это была возможность, которая дается лишь раз в жизни. Он молчал, внимательно изучая ее. Алекс решила аккуратно начать разговор. – Это красивый ресторан. Вы часто здесь бываете? Томас почувствовал как его сердце учащенно забилось. Она была заинтересована в нем, как в мужчине! Иначе почему бы она это спрашивала? Она, возможно, и выглядела прохладной и нетронутой, даже слегка надменной, но она выуживала информацию о его личных взаимоотношениях. Он приподнял бровь и подарил ей тщательно отработанную улыбку, чтобы у нее захватило дух, как это бывало не раз с другими. – Это – мой любимый ресторан. Александрии не понравился его взгляд, ставший вдруг самодовольным, но она все равно улыбнулась. – Я принесла некоторые из своих эскизов. Образцы идей, рисунки, линии истории, которые Вы предложили для вашего следующего проекта. Я вижу разумность этих линий, но что Вы думаете по этому поводу? Я знаю, что Вы используете Ночных Ястребов Дона Мичаэльза. Он очень талантлив, но я сомневаюсь, что он понимает именно то, что Вы представляете себе. Я вижу только много деталей, много мощи. – Под столом, Александрия скрестила пальцы вместе, но внешне старалась оставаться спокойной. Томас испугался. Она была абсолютно неприступна. Мичаэльз был большим именем, с большим эго, но он никогда полностью не понимал виденье Томаса. Однако очевидный профессионализм Александрии раздражал его. Она выглядела такой холодной и неприступной. Она хотела говорить только о делах. Женщины же обычно бросались ему на шею. Александрия не могла не видеть досаду, появившуюся на лице Томаса Ивена. Она сжала кулачки так, что ногти впились ей в ладони. Что было не так? Несомненно, она вела себя слишком строго. Мужчина с его распутной репутацией вероятно предпочел бы более женский подход. Ей была нужна эта работа, и конечно она ее не получит, если рассердит его. Какой вред может причинить легкий флирт? Ивен был богатым, красивым бакалавром, в общем, именно таким типом мужчин, который ей нужно привлечь. Алекс глубоко вздохнула. Ей ни когда не казалось честным привлекать кого-нибудь таким способом. На время она могла заставить замолчать свои сомнения по поводу мужчины по соседству, ведь у нее были обязанности по отношению к Джошуа. Она подумала про себя, что, возможно, была и вправду фригидной. Но она могла слегка обмануть, если нужно. Следующий комментарий Томаса Ивена доказал, что она права. – Я не думаю, что мы должны портить свой обед деловым разговором. Вы согласны? – произнес он с импульсивной обаятельной улыбкой. Александрия отогнала от себя образ барракуды и позволила себе, кокетливую улыбку, изогнувшую ее губы. Вечер собирался быть длинным. Она качнула головой, когда он наливал ей бокал вина, принесенного к салату из креветок и пустому разговору, который, казалось, делает их случайную встречу счастливой. Ивен наклонился к ней, касаясь ее руки, как бы поставив это себе за правило. Алекс сумела отлучиться лишь однажды, чтобы проведать Джошуа. После захода солнца она нашла Джошуа и Генри, играющих в блек-джек сколоченной колодой карт. Генри оскалил зубы в улыбке, с благодарностью взяв продовольствие, которое она сумела вынести контрабандой. – У нас все отлично, Алекс. Пойдите лучше и займитесь Вашей работой, – инструктировал он. – Ты обучаешь Джошуа для игры на деньги? – потребовала она со строгим хмурым взглядом, сквозь который проглядывали искорки смеха. А Генри и Джош весело смеялись, бросая на нее насмешливые взгляды. Александрия ничего не могла сделать, для того чтобы обнять Джошуа. – Генри говорит, что я, наверное, смогу поддерживать нас этой игрой, сестренка. Я всегда выигрываю, – гордо заявил Джошуа. – Он говорит, что Вы не сможете приобрести хорошую собаку и, даже вряд ли, охотничьего пса. Александрия прикусила губу, чтобы скрыть, что за ее веселостью скрывается полностью подавленное состояние. -Хорошо, наслаждайтесь вашим остроумием. Но я должна возвращаться. Если вы, ребята, совсем замерзнете, то одеяло в багажнике. Она отдала ключи от автомобиля Джошуа. – Будь осторожнее с ними. Если ты их потеряешь, нам придется ночевать с Генри. – Прохладно же! – ответил Джошуа, смеясь голубыми глазами. – Очень прохладно. Даже холодно, – предупредила Александрия. – Будьте осторожны. Я вернусь так быстро, как только смогу, но этот мужчина очень навязчивый. Я полагаю, что он думает, будто у него есть возможность неплохо провести сегодняшнюю ночь. – Она скорчила рожицу. Генри потряс кулаком. – Если он причинит вам хоть малейшее беспокойство, присылайте его ко мне.
|
– Спасибо, Генри. Вы в вдвоем должны вести себя хорошо, пока я занята, – Александрия повернулась и пошла назад в сторону ресторана.
Поднимался ветер, дуя со стороны моря и поднимая тучи брызг прямо в воздух. Появившаяся мгла окутала деревья унылым белым саваном. Александрия ощутила дрожь, которая пробежала от плеч вниз по ее рукам. В действительности не было холодно, но аура тумана и тревоги заставляла ее нервничать. Александрия помотала головой, чтобы отогнать воображаемые тени, прячущиеся за каждым деревом. По некоторым причинам она особенно нервничала сегодня вечером. Она заставила замолчать чудовищ на время этой деловой встречи. Ей было необходимо получить эту работу. Алекс направилась назад к ресторану через заросли прекрасных растений и висящих зеленых виноградных лоз. Ивен встал, усадил ее, прекрасно сознавая, что был объектом зависти всех мужчин в зале. Александрия Хоутон имела такую внешность, которая моментально навевала мысли о горячих ночах и необузданной страсти. Он погладил своими пальцами ее руку. – Вы замерзли, – сказал он немного хрипловатым голосом. Она заставляла его чувствовать себя неуклюжим школьником, оставаясь при этом все такой же, слегка надменной нетронутой сиреной, наблюдавшей за его мучениями. – Я вышла из дамской комнаты и решила немного прогуляться. Ночь так красива, и я не смогла удержаться, чтобы не посмотреть на океан. Он производит неизгладимое впечатление. – Казалось, ее глаза хранят тысячу тайн, но длинные ресницы, надежно скрывают все эмоции за собой подобно броне. Томас с трудом сглотнул и посмотрел вдаль. Ему пришлось восстановить контроль над собой. Он пришел к выводу, что нужно задействовать свои знаменитые чары обольщения и начал рассказывать причудливые истории, развлекавшие ее. Александрия тщетно пыталась вслушиваться в его рассказ, но было трудно оставаться внимательной к его анекдотам о создании блестящей карьеры, о том, что он имеет много социальных обязанностей, и том как утомительно, когда женщины преследуют его из-за денег. Ее беспокойство все более и более усиливалось, заставляя ее руки дрожать. Вдруг она почувствовала волну страха и ощутила будто ледяные пальцы накрыли ее голову. Иллюзия была настолько реальна, что она невольно подняла руку, чтобы проверить. – Бесспорно, Вы будете не против бокала вина? Оно имеет отличный букет, – настаивал Томас, поднимая бутылку и привлекая ее внимание обратно к себе. – Нет, благодарю Вас, я редко выпиваю. – В третий раз она ответила на его просьбу отказом, будто он имел проблему со слухом. Ей было совершенно не нужно, чтобы ее разум затуманился алкоголем. От этой встречи зависело слишком много. И она никогда не пила, когда была за рулем или рядом был Джошуа. Он уже видел более чем достаточно пьянства на тротуарах за пределами их дома и в комнате, которую они занимали. Александрия улыбнулась, сглаживая свой отказ. Когда официант убрал лишнюю посуду, она решительно потянулась к своему портфелю. Ивен выразительно вздохнул. Обычно женщины старались понравиться ему в этот момент. Но Александрия, казалось, имела иммунитет к его обаянию, и была вне досягаемости. Она все больше и больше заинтриговывала его, и ему еще сильнее захотелось заполучить ее. Томас знал, что эта работа важна для нее, и решил воспользоваться этим шансом. Он мог бы сказать, что видит в ней жгучее пламя, чтобы увидеть как засияют ее холодные глаза. Ивен с нетерпением ждал наслаждение, которое доставит ему горячий и необузданный секс с ней. Но это было за мгновение до того, как Томас увидел ее эскизы, после этого он забыл обо всем, в том числе и о своем вожделении. Александрия отобразила его фантазии лучше, чем он мог описать на словах. Возбуждение охватило его полностью, и он чуть не начал нести чушь. Она – то, что ему было нужно для его новой игры. Это было новое, горячее и разнообразное решение. Ее свежесть и изобретательный подход – именно то, что ему было так необходимо. – Это только наброски, – мягко сообщила Александрия. – Без анимации, но я надеюсь, что Вы поняли саму идею? – Она совсем забыла свою неприязнь к Томасу Ивену, после того как он увидел ее работы. – У Вас есть столько деталей. Такое воображение... Такая техника... И смотря на них, я чувствую, как будто бы вы разгадали мои мысли. Вы фактически захватили чувство полета здесь, – сказал он, показывая. Он был впечатлен тем, что она поймала такое трудно перевариваемое ощущение в своих рисунках. А что она смогла бы сделать с мощным компьютером и проектирующими программами? Томас внимательно изучал одну сцену. Складывалось такое ощущение, будто это действительно когда-то происходило. Это было похоже на фотографию вампира, пойманного в ужасном сражении. Рисунок был настолько реален, что вызывал трепет. Ее работы захватывали линию истории и картинки в его воображении настолько целостно и хорошо, что мгновенно создавалась взаимосвязь между ними. Это то, чего он избегал весь вечер. Вдруг Александрия поняла, что пальцы Томаса Ивена снова касаются ее. Она непроизвольно оценила силу его рук, ширину плеч, красивое угловатое лицо, и ее сердце многообещающе подпрыгнуло. А желала ли она кого-нибудь физически? Эта мысль поразила ее, как, впрочем, и наличие страсти, которая могла появиться благодаря общим интересам. Она с гордостью наблюдала за тем, как он открыто восхищался передачей существ из его воображения. Вдруг холодный поток пронесся по ресторану, принеся с собой ощущение зла. Он прополз по коже Александрии подобно червям, проползающим сквозь тело. В результате резкой смены спокойствия она побледнела, ее начала бить дрожь. Она внимательно огляделась вокруг. Казалось, будто никто не обращает внимания на сгустившийся воздух, источающий зловоние зла. Смех и низкое журчание беседы окружили ее. Ее непринужденность должна была успокоить Алекс, но дрожь только усилилась. Она чувствовала пот, стекающий по ее лбу и собирающийся в ложбинке на груди. Ее сердце бешено стучало. Томас Ивен ушел с головой в ее рисунки и даже не заметил ее беспокойства. Он продолжал шепотом высказывать свое одобрение, его голова была опущена вниз, а взгляд был прикован к богатству ее рисунков. Но что-то было не так. Абсолютно не так. Александрия знала это; она всегда знала. Знала с того момента, как погибли ее родители. Она знала, когда какое-либо преступление совершалось в непосредственной близости к ней. Она знала, кто занимается торговлей наркотиками, безошибочно чувствовала, когда кто-нибудь лжет; она знала слишком много страшных вещей. И прямо сейчас, пока другие в ресторане наслаждались жизнью, пили, ели и разговаривали, она знала, что что-то злое совсем рядом, что-то ужасное. И еще Алекс знала одно – она никогда не встречала такого. Она медленно, осторожно осмотрела просторную комнату. Меценаты спокойно говорили и ели. Три женщины, сидящие за столом совсем близко от нее, громко смеялись и поднимали тосты друг за друга. Во рту у Александрии пересохло, сердце заколотилось. Она была не в состоянии двигаться или говорить, застыв от ужаса. На стене позади Томаса Ивена, появилось темная тень, ползущая вперед. Она начинала вырисовываться над комнатой и, когда она появилась, ее клешни потянулись в направлении ее и трех женщин, говорящих с таким воодушевлением. Никто кроме нее не видел этой тени, отвратительное появление… Александрия, сидевшая совершенно неподвижно, слышала страшное шептание в своей голове. Оно было подобно шелесту крыла ночной мыши, оно выпускало коварную команду, жужжа все настойчивее и сильнее. – Приди ко мне. Будь со мной. Позволь мне праздновать с тобой. Приди ко мне. Слова бились в ней, как осколки стекла, казалось, пронизывая череп. Коготь на дальней стене открылся, простерся, маня ее. Проскрипевший стул разрушил наваждение. Александрия мигнула, и тень угасла на фоне многоголосого эха маниакального смеха. Она могла двигаться, чтобы повернуть голову в направлении звука еще двух стульев, отодвигаемых назад. Она видела, как три женщины, действуя в едином порыве, бросают деньги на стол и идут во внезапном жутком молчании к выходу. Александрия хотела закричать им, чтобы они вернулись. Алекс попыталась предупредить их, но горло судорожно сжалось, и она была вынуждена пытаться хотя бы сделать вдох. – Александрия! – Томас быстро поднялся, чтобы помочь ей. Ее лицо было пепельным, с маленькими бусинками пота, появившимися на лбе. – Что с Вами? Словно слепая она пробовала запихнуть свои рисунки в портфель, но руки совершенно не слушались, и эскизы разлетелись по полу. – Извините, мистер Ивен, я должна идти. – Она так резко встала, что чуть не сбила его. Она чувствовала себя вялой и слабой, как будто бы какое-то липкое зло все еще было здесь и цеплялось за нее. Ее желудок бунтовал от этого противного ощущения. – Вы больны, Александрия. Позвольте мне отвезти Вас домой. – Иван пытался одновременно подбирать драгоценные рисунки и удерживать Алекс за руку. Александрия резко выдернула руку, думая лишь о том, что нужно как можно быстрее добраться до Джошуа. Чем бы ни было это существо, так спокойно появляющееся ночью, но те три женщины и Джошуа с Генри были в опасности. Это было так. Необратимо. Она могла чувствовать его присутствие темной тенью внутри. Алекс повернулась и побежала, не обращая внимания на пристальные любопытные взгляды и замешательство Томаса Ивена. Она спустилась по ступенькам, подхватив подол своей юбки, спеша на звуки. Боль и страх, просачивались сквозь нее. Она чувствовала, будто сердце в ее груди разорвалось и теперь кровоточило. Это было так реально, что она сжимала свою грудь и пристально всматривалась в свои руки, ожидая увидеть там кровь. Чья-то кровь еще будет. Кому-то будет больно, а может что и похуже. Александрия так прикусила нижнюю губу, что чуть не поранила кожу. Эта боль была реальна, и настоящей была именно она. Это дало возможность собраться, чтобы продолжить бег. Всесильная тварь шествовала по земле, неся смерть. Она могла уловить запах крови уже сейчас, испытывая слабые вибрации – последствия насилия. Она молилась, чтобы это не был Джошуа. Рыдая, она бросилась по узкой тропинке, пролегающей вокруг здания. Она не могла потерять Джошуа. Почему она оставила его только с пожилым мужчиной, присматривающим за ним? Она ощущала, что туман следит за ней. Плотный. Густой, как суп. Он стелился по деревьям подобно ужасному белому покрывалу. Она не могла видеть, куда ступала ее нога. Эта плотность даже чувствовалась, как будто бы она пробирались через сыпучий песок. Когда она попробовала вздохнуть, то поняла, что это невозможно. Она хотела позвать Джошуа, но глубокая интуиция говорила ей – лучше молчать. Кем бы этот безумец ни был, но он явно наслаждался болью и страхом других. Это был своеобразный приток его силы, помогающий ему достичь вершины. Она не могла потакать его ужасным вкусам. Пробираясь сквозь деревья, она буквально споткнулась о тело. – О, Господи! – громко прошептала она, молясь, чтобы это был не ее брат. Приблизившись, она поняла, что тело слишком большое. Холодное и неподвижное, оно лежало в куче мусора, разбросав его по сторонам. – Генри… – Горе было таким огромным, что она взяла его за плечо в попытке перевернуть. Ужас возник, когда она увидела его искромсанную грудь. Его сердце было буквально выдрано, холодное и мертвое. Александрия подобралась поближе и опустилась на колени, тело выглядело отвратительно. Раны были и на шее Генри, возможно, их нанесло сильное животное. Ядовитый смех заполнил ее ум. Александрия вытерла рот тыльной стороной руки. Этот развращенный безумец не получил Джошуа. Определяясь, она инстинктивно двигалась вперед в направлении утесов. Волны, громко бившиеся о зубчатые скалы, и ветер, завывающий сквозь деревья, не давали возможности расслышать что-либо. Ничего не видя и не слыша, Александрия двигалась твердо вперед. Все инстинкты направляли ее к сумасшедшему убийце. У нее сложилось впечатление, будто он знает, что она идет, и он ждет ее. Алекс была также уверена – он полагает, что это он управляет ею, заставляя идти к нему. Несмотря на сильный ветер, туман оставался тяжелым, уже сейчас, несмотря на всю его толщину, она ловила проблески всего случившегося. Три женщины, смутно знакомые по ресторану, теперь медленно шли в направлении утесов. Женщины сидели за столом справа от нее; они вышли из ресторана раньше нее. Александрия предположила, что они находятся в какой-то разновидности гипноза, так как они пристально и восторженно смотрели на силуэт мужчины на вершине утеса. Он был высок и строен, но создавал впечатление большой силы и власти. Его лицо было красиво, подобно Адонису, волнистые волосы опускались на плечи, а зубы сверкали белизной при улыбке. «Сродни хищнику» – Эта мысль мгновенно пришла ей в голову, разрушая иллюзию красоты. И Александрия увидела кровь на руках существа, на его зубах и подбородке. Приветствующая улыбка была гримасой, выставляя порочные клыки. Его глаза смотрящие, на трех женщин, были черными дырами, накаляющимися диким красным светом в темноте. Женщины жеманно улыбались, подходя к нему. Как только они подошли ближе, он поднял руку, и они рухнули на землю. Женщины покорно упали на колени и чувственно поползли вперед, они корчились и стонали, с силой стягивая свою одежду. Туман слегка прикрыл непристойную сцену, и когда все открылось снова то, она смогла увидеть, что одна из женщин уже достигла мужчины и обвивалась вкруг его колен. Она разорвала свою блузку, выставив напоказ свою грудь, прикасалась к себе с намеком, начиная тереться своим телом об него, прося и умоляя, чтобы он взял ее, использовал ее. Вторая женщина достигла края утеса и прилипла к его талии, вызывающе смотря на своего покровителя. Александрия хотела отвернуться от этого ужаса. Она не могла смотреть на то, как люди превращались в жалких марионеток. Вдруг она увидела Джошуа, медленно идущего в направлении мужчины. Казалось, он не обращает внимания на женщин. Он не смотрел ни вправо, ни влево, словно страшное существо перед ним было его желанной мечтой. Транс. Гипнотический транс. Сердце Александрии заколотилось в груди. Так или иначе, этот убийца загипнотизировал женщин и Джошуа. Они ответили его на его призыв как безмолвные овцы. Ее мозг пробовал проанализировать, каким образом он достиг такого подвига, в то время как она спешила перехватить Джошуа перед тем, как он мог достичь монстра. К счастью, Джошуа двигался очень медленно, как будто он тянулся вперед неохотно.
|
Существо обернулось в ее направлении, его шея повернулась как у рептилии и, хотя толстая вуаль тумана скрывала ее, Александрия ощутила столкновение с теми враждебными, неземными глазами.
Он исследовал ее сквозь толщину тумана. Крылья летучей мыши бились об ее череп, осколки стекла кололи ее снова и снова. Мягкий, соблазнительный голос настойчиво журчал в ее голове. Александрия пренебрегла болью, пульсирующей в голове, и сконцентрировала внимание на достижении Джошуа. Она не даст этому монстру понять, что он делает ей больно. Ее рука ухватилась за рубашку Джошуа. Его ноги продолжали идти вперед, но она твердо уперлась и держала его. Обвив свои руки вокруг ребенка, она столкнулась с монстром на расстоянии не более чем в пятнадцати футов. Он стоял на самом краю утеса, а его человеческие марионетки, пресмыкающиеся перед ним, мурлыкали и молили о его внимании к ним. Казалось, он не замечает женщин, полностью сосредоточившись на Александрии. Он улыбнулся ей, обнажая клыки. Александрия вздрогнула, увидев кровь Генри на его губах и зубах. Этот безумец убил нежного безобидного Генри. – Подойди ко мне. – Он протянул ей руку. Она могла чувствовать его голос. Он проходил прямо через ее тело, заставляя ее выполнить его приказ. Она быстро моргнула, чтобы удержать в центре взора пятна крови на его руках и ногти, похожие на кинжалы. Она так пристально посмотрела на его коготь, что голос потерял свою красоту и стал жестким и сварливым уродством. – Я так не думаю. Оставьте нас в покое. Я забираю Джошуа. Вы не можете его забрать. – Она говорила с некоторым напряжением, ее голубые глаза пылали вызовом. Одна из его рук рассеянно ласкала женщину, которая обвилась вокруг его талии. – Присоединяйся ко мне. Посмотри на этих женщин. Они хотят меня. Они обожают меня. – Продолжайте обманывать себя. – Она попробовала шагнуть назад, но Джошуа воспротивился ее усилию. Она крепче сжала свои руки, чтобы предотвратить его продвижение вперед, но стоило ей отступить с ним на шаг, как он начал вырываться, вынуждая ее остановиться. Монстр на утесе поднял бровь. – Вы не верите мне? – Он обратил свое внимание на женщину, обвившуюся вокруг его талии. – Идите сюда, моя дорогая. Я хочу, чтобы Вы умерли для меня. – Он махнул рукой позади себя. Александрия ужаснулась, женщина лизнула его вытянутую руку, и, жеманно улыбаясь, поползала к обрыву. – Нет! – выкрикнула Александрия, но женщина уже отправилась в пустоту пространства, вниз к жадным волнам и зубчатым скалам. Александрия задохнулась, смотря, как он выдергивает второй женщине волосы, целуя ее полный рот, и откидывает ее голову назад, погружая свои зубы в ее шею. Как-будто одна из ярких картинок для Томаса Ивена промелькнула у Александрии перед глазами. Монстр пировал кровью, которую пил из горла женщины, затем отбросил ее в сторону, к утесу, как будто бы она была пустой раковиной, которую он нашел на пляже. Сознательно он направлял свой толстый, бесстыдный язык по кровавым пятнам, словно показывая пример ей. Александрия услышала его шепот, и начала повторять молитву снова и снова в такт своему дыханию. Чем бы это существо ни было, оно опасно и не вменяемо в не зависимости от ее воображения. Она более жестко перехватила Джошуа и подняла его на руки. Он толкался и боролся, рыча и вырываясь, стараясь укусить. Александрия сумела отойти еще на два фута назад перед тем, как она была вынуждена заставить замолчать его. Он был спокойным, пока она не начинала пятиться назад от монстра. Чудовище подняло свою голову, облизало свои пальцы и мерзко улыбнулось. – Ты видишь? Они все сделают для меня. Они меня обожают. Не так ли, дорогая? – Он поднял на ноги последнюю женщину. Мгновенно она обвилась вокруг него и начала тереться об него и ласкать. – Ты хочешь доставить мне только удовольствие? Женщина начала целовать его, шею, грудь, двигаясь все ниже и ниже, ее руки запутались у него в брюках. Он ласкал ее шею. – Ты видишь мою силу? Ты именно та, которую я приглашаю разделить мою силу и мое могущество. – Эта женщина Вас не обожает, – возразила Александрия. – Вы использовали гипноз, чтобы сделать из нее марионетку. Она не имеет собственного мнения. Вы ведь использовали власть? – Она постаралась выразить своим дрожащим голосом так много презрения, сколько смогла. Низкое смертельное шипение вырвалось у него изо рта, но он все еще продолжал улыбаться ей. – Возможно, ты права. Теперь она бесполезна, не так ли? Все еще улыбаясь, мужчина, пристально смотря в глаза Александрии, зажал голову женщины обоими руками и повернул. Треск усилился, проходя через тело Александрии. Ее трясло так, что стучали зубы. Одной рукой монстр держал тело женщины, которое болталось абсолютно безвольно над пропастью. Она висела там подобно тряпочной кукле. Ее шея была откинута под неестественным углом; когда-то красивая женщина теперь была абсолютно пустой как раковина. Монстр отбросил ее только для того, чтобы отпустив руку бросить ее вниз в воду. – Сейчас ты будешь моей, – он говорил мягко. – Иди ко мне. Александрия покачала головой. – Нет. Я не собираюсь подходить к вам. Я вижу Вас таким, какой Вы есть. Я видела, как Вы принуждали смотреть на себя этих бедных женщин! – Ты придешь ко мне, и по собственной воле. Ты единственная. Я пришел в этот мир только за тобой. Ты должна прийти ко мне. – Его тон был мягок, но держал в подчинении шипящими командами. Александрия попробовала шагнуть назад, но Джошуа прорвался в рычащее безумие, ударяясь и кусаясь. Она остановилась снова, заставляя более жестким контролем предотвратить его бегство. – Вы больны. Вам нужна помощь. Доктор или кто-нибудь еще. Я не могу сделать что-либо для Вас.– Она искала отчаянно путь от этого кошмара, молясь, чтобы кто-нибудь пришел: служба безопасности, охрана или кто-нибудь еще. – Вы не знаете кто я, не так ли? Александрия чувствовала, что практически одеревенела от страха. Она потратила много времени, читая и выполняя исследование древних легенд о вампирах, чтобы разработать ее эскизы для Томаса Ивена. И этот монстр был копией этого мифического существа, питаясь кровью другого, используя гипнотический транс, чтобы командовать беспомощными людьми для своего злобного предложения. Она глубоко вдохнула, чтобы успокоится и попробовать вернуться к действительности. Несомненно, здесь был туман и ветер, темнота, беззвездная ночь и жуткие бушующие волны внизу, все это заставляло думать, а могло ли быть хуже? Это было в двадцать первом столетие, а не в каком-то забытом веке. Она должна держаться за свое остроумие и не позволять ужасу ночи, развивать ее воображение. – Я знаю, что Вы думаете о себе – сказала она спокойно. – Но правда состоит в том, что вы все равно опасный Убийца! Он рассмеялся мягко и порочно. Звук – как проводят ногтем по меловой доске. Она фактически чувствовала ледяные пальцы на своей коже. – Вы прячете ребенка от правды!– Он поднял руку и кивнул в сторону Джошуа, впиваясь горящими глазами в лицо мальчика. Джошуа боролся как сумасшедший, вырывался и брыкался в руках Александрии, пытаясь освободиться. – Оставьте его в покое! – Она сосредоточилась на усмирении своего брата, но он был под сильным гипнозом, и, наконец, освободился. Мгновенно он подбежал к монстру на утесе, обнял его за колени, и взглянул на него с обожанием.
|
Глава 2 Сердце Александрии пропустило удар. Она медленно выпрямилась, ее рот пересох от страха, так как она увидела, как руки чудовища, словно клешни, ложатся на плечи ее брата. – Вы придете ко мне сейчас, не так ли? – мягко спросил монстр. Александрия подняла дрожащий подбородок. – Так вот как Вы взываете к свободной воле? – Ее ноги были ватными, и единственное что она могла – это сделать несколько шагов к вампиру, прежде чем остановиться. – Но если Вы используете Джошуа, чтобы заставить меня подойти к Вам – это ведь не мое желание? – спросила она. Раздалось долгое медленное шипение, а затем монстр поднял Джошуа за одну ногу и подвесил над краем пропасти. – Раз Вам так дорога Ваша свобода, то я сниму гипноз с ребенка. Он будет слышать, видеть и осознавать все что случится. – Клыки заскрежетали и щелкнули, точно он с трудом выдавливал слова ледяным тоном. Его слова заставили двигаться Александрию вперед. Потянувшись к Джошуа, она споткнулась недалеко от ног монстра. – О, Господи, пожалуйста, не отпускайте его! Отдайте его мне! – в ее голосе сквозила боль и тревога, но это всего лишь возбуждало монстра. Он мягко рассмеялся, когда вдруг Джошуа очнулся, он закричал, его лицо исказилось от страха. Джош звал сестру, его глаза смотрели на нее, только в ней он видел свое спасение. Монстр оттолкнул Александрию одной рукой, а другой продолжал легко удерживать Джошуа над утесом. Она заставила себя встать и упокоится. – Просто отдайте его мне. Он вам не нужен. Он – всего лишь ребенок. – О, я думаю, что он необходим, как гарантия вашего сотрудничества. – Монстр переместил Джошуа обратно, к относительной безопасности края утеса. Он махнул рукой, и ребенок прекратил бороться и кричать под гипнотическим контролем мужчины. – Вы присоединитесь ко мне; станете такой, как я. Вместе у нас будет такая сила, что Вы даже представить себе не можете. – Но, мне не нужна власть, – запротестовала Александрия, продвигаясь чуть ближе, чтобы попробовать схватить мальчика. – Почему Вы говорите, что я – та, кого Вы ищете? Вы не знали, что я есть до сегодняшнего вечера. Вы даже не знаете моего имени. – Александрия, я легко читаю мысли маленького Джошуа. Вы думаете, что я человек, но я нечто большее… – Кто же Вы? – Александрия затаила дыхание, испуганная его ответом. Она знала, что это существо было, так или иначе больше, чем человек, было сильным зверем из легенды. Он мог читать мысли, управлять людьми, притягивая добычу к себе даже на расстоянии. Он вырвал сердце Генри. Он сломал шею женщине и выпил кровь другой прямо перед ней. Кем бы он ни был – он не человек. – Я – кошмар любого человека. Вампир, приходящий пировать чужими жизнями. Вы будете моей невестой, разделите мою власть и мою жизнь. Он говорил это предельно серьезно, и Александрия разрывалась между желаниями. Она не знала, как ей отреагировать на все это: заплакать и засмеяться. Даже Томас Ивен не смог бы написать более странный диалог. Этот мужчина верил в то, что говорил, и что было еще хуже – она начинала верить этому тоже. – Это не мой стиль жизни… – Сказала она еле слышным шепотом. Она и не надеялась, что с таким ненормальным ответом они могут выжить. Но как прекратить это безумие? – Вы думаете, что если высмеете меня, все это сойдет Вам с рук? – Его рука потянулась к плечу Джошуа, она видела как его пальцы, приблизившись, чуть сжались. Она покачала головой, потерявшись во времени. – Нет, я говорю серьезно. Мне нравится солнечный свет, а вампиры живут только в ночи. Я редко пью вино, тут же можно пить только кровь. Но я знаю бар, где вы можете найти кучу девочек, с такими, же странными понятиями, как и у Вас. Они носят черное и поклоняются дьяволу, и говорят, что пьют кровь друг у друга. Но не я. Я слишком консервативна по своей природе. Как она могла вести такую странную беседу с убийцей? Нет ли здесь охраны поблизости? Никто еще не нашел тело Генри? Где же хоть кто-нибудь? Как долго она могла поддерживать разговор с этим существом? Его смех, низкий и коварный, издевался над ней. – Никто не придет, чтобы спасти Вас, моя дорогая. Они не смогут. Одно простое средство удержит других далеко отсюда, столь же легко, как притянуло других ко мне. – Но почему я? – Есть немногие, подобные Вам. Ваш ум очень сильный, его нельзя контролировать. Вы – истинный медиум, не так ли? Это то, что требуется моему виду от супруги. – Я не знала об этом. Я иногда вижу вещи, которые другие еще не совершили, – признала она, проводя по волосам дрожащей рукой. – Я знал, что Вы здесь и что за этим последует. Кто-то обязательно придет к ним на помощь. Несомненно, Томас Ивен искал ее. – Позвольте мне забрать Джошуа домой, где будет безопасно. Вам не нужен он, только – я. Я дам Вам свое слово, что приду обратно завтра ночью. И если Вы так сильны, Вы всегда сможете найти меня, если я не вернусь. – Она была в отчаянье, но главное – добраться до Джошуа. Было ужасающе видеть безвольными и безжизненными его остекленевшие глаза. Она хотела подобраться к нему и держалась близко, чтобы обезопасить его, чтобы знать – это существо не смогло коснуться его. Если бы она смогла сохранить Джошуа, ничто другое не имело бы значение. – Я не могу позволить Вам оказаться вне поля моего зрения. Есть другие, которые ищут Вас. Я должен остаться, чтоб защитить Вас вовремя. Александрия растирала ладонями раскалывающиеся виски. Существо пробовало вторгаться в ее ум, и постоянная борьба с ним становилась очень неприятной. – Смотрите, мистер Как-Там-Ваше-Имя, ведь уже все равно? – А если бы мы стали спокойными и культурными? – Он явно смеялся над ней. – Да, я думаю, что это было бы лучше. – Ее контроль рушился, и она знала это. Ей придется найти способ спасти Джошуа. Ему придется жить, независимо от того сумеет ли она выжить или нет. Она впилась ногтями в свои ладони и сосредоточилась на концентрации, пытаясь удержать ее. – Почему бы нам не стать культурными? Я – Поль Уохенстрия. Я из Карпацких гор. Вы, возможно, обратили внимание на мой акцент. Она протянула руки к брату, не в силах остановиться. – Отдайте Джошуа мне, пожалуйста, мистер Уохенстрия. Он – всего-навсего маленький мальчик. – Если Вы хотите, чтобы он выжил, то Вы должны пойти со мной. Я думаю, что мы можем решить это на взаимовыгодных условиях. Вы согласны? Александрия позволила опуститься пустым рукам. Она была истощена и напугана, и ее положение ухудшалось. Так или иначе, он усиливал ее дискомфорт, нанося удары по ее защите. – Я пойду с Вами. Просто оставьте моего брата здесь. – Нет, моя дорогая, я не сделаю этого. Подойдите ко мне сейчас. Она пошла неохотно. У нее не было другого выбора. Джошуа был ее жизнью. Она любила его больше всего на свете. Если он умрет, у нее не останется ничего. Мгновение, и Уохенстрия коснулся ее, она чувствовала себя разбитой. Его окровавленные пальцы обхватили ее руку вверху, и она могла видеть кровь, вмороженную в длинные, похожие на кинжалы ногти. Кровь Генри. Он позволил Джошуа упасть на землю, мальчик не сдвинулся с места. – Вам не нужно удержать меня. Я только проверю как Джошуа, – сказала Александрия. Контакт с таким злым существом вынуждал ее желудок скручиваться, и она боялась, что ее снова вырвет. – Оставьте его. – Его пальцы превратились в тиски, сильно прижав ее к себе так, что теперь она была вынуждена касаться его тела. Она чувствовала его зловонное дыхание, запах крови и смерти. Его кожа была липкой и ледяной. Александрия попыталась вырваться, пробуя убежать, хотя она знала, что совершенно беспомощна в этой хватке. Он пригнулся к ее шее, и его горячее и зловонное дыхание коснулось ее кожи. – Не делайте этого. О, Господи, не делайте, – шептала Александрия, но голос не слушался ее. Если бы он отпустил ее, она бы упала. Колени Алекс подогнулись, но он крепко держал ее, а потом нагнулся еще ниже. – Ваш Бог оставил Вас,– прошептал он. И зубы глубоко вонзились в ее горло. Боль была столь интенсивна, что все вокруг почернело. Он обнял ее руками и наслаждался, давясь богатой кровью. Она была маленькой и хрупкой, и он почти задушил ее в объятиях, пока пил. Она ощущала клыки в своем теле. Ее тело стало слабым и вялым; сердце захлебывалось и трудилось, но он продолжал иссушать ее. Руки безвольно упали. Но даже тогда она говорила себе, что надо выжить, надо бороться за Джоша. Черные точки закружились в причудливом танце перед ее глазами, и она беспомощно обмякла в жилистых руках вампира. Он поднял свою голову, кровь текла со рта. – А сейчас Вы должны выпить. – Его зубы щелкнули, вскрывая собственное запястье. Он прижал руку к ее губам, наблюдая, как его кровь закапала в ее рот. Александрия чувствовала в себе еще достаточно сил, чтобы попытаться избежать глотка зараженной крови. Она пробовала отвернуть голову, чтобы закрыть рот, но вампир легко держал ее и вливал ядовитый напиток в ее губы. Его руки гладили ее горло, пока она конвульсивно не глотнула. Но он не заменил большей части того, что взял, сознательно оставляя ее слабой. Он хотел, чтобы она более спокойно отнеслась к его планам. Поль Уохенстрия опустил свою жертву рядом с ее братом и поднял свое торжествующе мрачное лицо к безлунной ночи. Он нашел ее. Ее кровь была горяча и сладка, а молодое тело – гибким. Она сможет вернуть ему эмоции, он снова сможет чувствовать. Он кричал о своем триумфе небесам, грозя кулаком Богу. Да, он потерял когда-то душу, но разве это имело хоть какое-то значение теперь? Он нашел единственную, ту, что сможет вернуть ему душу. Ее слабые инстинктивные движения вернули его внимание. Александрия ползала в сторону Джошуа с намерением его защитить. Вампир ревниво зарычал. Многие хотели ее, но она была только его. Он не собирался ни с кем ее делить. С того момента как произойдет превращение она станет зависимой от него, она придет к нему по собственной воле, а уж после он распорядится этим отродьем. Он нагнулся вниз, поймал мальчика, и оттянул его далеко от нее. Александрия сумела приподняться, попытка была на грани возможного, но она смогла. Она безошибочно знала, где Джош. Алекс знала, что никогда не позволила бы ему разделить ее судьбу. Если это смертоносное существо могло сделать их подобно ему, то смерть была лучшей альтернативой. Она резко проползла вперед, вытянула руки, чтобы притянуть Джошуа ближе к себе, и что есть силы, перекинула их в пропасть. Ветер ударил их, а соленые брызги жалили. Волны высоко поднимались, провожая их к водяным могилам, разбиваясь подобно грому о зубчатые скалы берега. Когти поймали ее, крылья бились неистово и горячо, а зловонное дыхание оповестило о прибытии врага. Александрия вскрикнула, когда когти глубоко вонзились в нее. Существо относило их далеко от спасения. Она не могла заставить себя, отпустить Джошуа. Возможно, была бы возможность, мгновение, когда захвативший их в плен не наблюдал – это был шанс помочь спастись Джошу. Она зарылась лицом в его белокурые локоны и сомкнула глаза, шепнув, как сожалела, что не была достаточно сильной, не позволила ему принять милосердие смерти, пока она все еще оставалась жива. Слезы жгли ее горло, и она чувствовала себя зараженной злом, знала, что теперь он жил внутри нее, навсегда связав их вместе. Место, куда он принес их, было темным и сырым. Пещера врезалась глубоко в утес, окруженная со всех сторон водой. Не было никакого пути к бегству. Он с высокомерным видом сбросил их измученные тела на мокрый песок и начал беспокойно мерить пещеру шагами, пытаясь справиться со своим гневом на ее самоволие. – Ты больше не выкинешь ничего такого. Иначе ребенок будет так страдать, что тебе даже в страшном сне не могло бы привидеться. Я ясно выразился? – потребовал он, возвышаясь над ней. Александрия пробовала приподняться. Она чувствовала себя разбитой и ослабла от потери крови. – Где мы? – В моей берлоге. Охотник не в состоянии отследить меня, когда меня окружает вода. Его мысли смешиваются с морем. – Поль Уохенстрия резко рассмеялся. – Он убил много таких, как я. Но меня найти не сможет. Она оглянулась осторожно вокруг. Везде, насколько простирался ее взор, расстилалось море, поверхность которого покрывали большие резкие волны. Внизу обрисовались утесы, бесполезные, гладкие, крутые и огромные. Он поместил их сюда, как будто в тюрьму. Все здесь пронизывал ледяной холод. Ее трясло. Темнота сгущалась. Она пробовала прикрыть тело Джошуа собой, чтобы хоть как-то защитить его. Морской прилив отхлынул, и песок и галечник из пещеры были смыты волной в соленую воду. – Нам нельзя оставаться здесь. Прилив вернется, и мы утонем. – Говорить было сложно. Она положила голову Джошуа себе на колени и качала ее как в люльке. Он, казалось, забыл о том, что произошло с ним, Алекс была этому рада.
|
– Ветер завывает в скалах. Надо идти дальше, туда, где суше. – Он склонил голову на одну сторону и смотрел на нее налитыми кровью глазами.
– У Вас был тяжелый день, моя дорогая. Но я доверяю Вам не на столько, чтобы оставлять рядом с собой, пока сплю. Сомневаюсь, что у Вас есть способ убежать, но Вы умнее, чем я думал, поэтому рискнете. Вы не оставляете мне никакого выбора, придется оставить вас внутри пещеры. Здесь сыро, но я уверен – Вы выдержите. – Зачем Вы это делаете? Чего Вы надеетесь добиться? Почему не убьете меня сразу? – потребовала она. – У меня нет ни какого желания позволять Вам умирать. Вы станете подобно мне мощной и ненасытной во всех наших пристрастиях. Мы будем править вместе, будем непобедимы. Никто и никогда не сможет остановить нас. – Я не приду к Вам по собственной воле! – Необдуманно запротестовала она. Она совершенно не желала принимать его способ существования. Это могло случиться только, если он применит силу. Но не было настолько сильной мотивации, чтобы заставить Алекс выполнить его желание. Думая об этом, она почувствовала, как Джошуа зашевелился у нее в руках. Вампир свысока посмотрел на нее. – О нет, Вы придете, моя дорогая. В конечном счете, Вы взмолитесь о моем внимании. Я гарантирую это. – Он спустился вниз, схватил Алекс рукой и потащил, ее ноги волочились по земле. Даже когда она падала, обдуваемая ветром, в соленую воду Александрия, она цеплялась за Джошуа изо всех сил. Поль повернул свою голову. – Вы сильны для человека. Сильнее, чем Вы должны были быть. У Вас слишком мощный ум, чтобы управлять им. Весьма любопытно. Но не испытывайте мое терпение слишком долго, моя дорогая. Я могу быть крайне жесток, если меня спровоцировать. Александрия чувствовала спазмы истерического рыдания, которые грозили задушить ее. Ели все это не было показателем его жестокости то, она не желала видеть, что он мог сделать еще. – Кто-нибудь найдет трех женщин. Отыщут их тела. Они найдут Генри. – А кто такой Генри? – спросил он подозрительно, ревность была сильным чувством. – Вы должны знать. Вы убили его. – Тот глупый старик? Он встал у меня на пути. Я почувствовал Вас в ресторане. Вы отказались мне подчиниться, нужно было заставить Вас подчиниться. Старик и мальчик принадлежали Вам. Они помогли добиться моей цели. – Почему Вы убили его? Вы узнали что, я ухаживала за ним? – Александрия чувствовала себя ужасно, все ее внутренности горели от зараженной крови. Было такое ощущение, словно кто-то внутри нее работал паяльной лампой. Ее сердце болело за милого, доброго и беззащитного Генри. – Я не мог позволить остаткам Вашей жизни влиять на лояльность ко мне. Вы принадлежите мне. Только мне. Я не буду делить Вас ни с кем. Ее сердце забилось, она невольно подтянула Джошуа поближе к себе. Вампир собирался убить ее брата. Он не имел ни какого желания позволить жить ребенку с ними. Ей придется найти способ, чтобы Джошуа сбежал. Она закачалась снова, и упала бы, но Уохенстрия подошел и поймал ее за руку. – Оставайтесь в конце пещеры, сюда не попадает свет, иначе он сожжет Вашу кожу. Давайте отойдем туда, прежде чем наступит рассвет. – Мне нельзя быть на солнце? – Будет слегка жечь. Но Вы пока полностью еще не изменены. Безжалостно, не обращая внимания на то, как она слаба, Поль тащил ее вглубь пещеры. Алекс все также сильно прижимала к себе брата. Александрия чувствовала некоторое время, как набегающие волны лизали ее одежду. Он продолжал идти, волоча ее позади себя. Алекс прижала Джошуа еще теснее к себе пытаясь согреть его теплом своего тела. Он был в ужасном состоянии, словно мертвый груз на руках. Она пробовала размышлять, но ее мозг был слишком вял. Ей нужно отдохнуть. Через несколько ярдов вампир остановился и толкнул ее к выступу в стене, где толстая цепь и наручник были скреплены болтами. Он сжал наручник вокруг ее запястья, и она заметила, что сталь была запятнана кровью. Очевидно, он приводил сюда больше одной жертвы, доставляя себе удовольствие. Металл врезался в ее мягкую кожу. Алекс рухнула на землю, не заботясь, что вода лилась по ее коленям и затем отступала в бесконечном ритмичном повторении. Она оперлась спиной на выступ утеса и устроилась удобнее, чтобы тихонько укачивать Джошуа. Вампир мягко рассмеялся. – Теперь я отдохну. Боюсь, скоро Вам придется делать то же самое. Он отстранился от нее и пошел дальше, его ядовитый смех эхом раздавался по всей пещере. Вдруг на ее коленях зашевелился Джошуа, приподнялся и протер глаза. Вампир освободил его от транса. Джош вскрикнул и сжал Александрию, цепляясь за нее. – Он убил Генри. Я видел его, Алекс. Это был монстр! – Я знаю, Джош, я знаю. Я так сожалею, что ты видел такую ужасную вещь. – Она потерлась щекой о его волосы. – Я не собираюсь тебя обманывать. Оставаться здесь очень опасно. Но, я не уверена, что сумею вывести нас. Ее слова звучали не четко, а глаза закрывались против воли. – Вода поднимается, Джош. Осмотрись вокруг и поищи выступ. Тебе нужно подняться повыше, чтобы быть в безопасности. – Я не хочу оставлять тебя. Я боюсь. – Знаю, малыш; я тоже. Но будь храбрым и сделай это для меня. Посмотрим, что ты сможешь найти. Волны врывались потоками воды, которые затем превращались в соль. Море накрывало ее до подбородка, а затем отступало в ковре пены. Джошуа в страхе закричал и уцепился руками за шею сестры. – Я не смогу сделать это, Алекс. Я, правда, не могу. – Пробуй выйти за пределы пещеры и поискать место, где можно переждать, и где вода не сможет добраться до тебя. Он непреклонно покачал головой, и белокурые локоны рассыпались. – Нет, Алекс, я не брошу тебя. Я останусь здесь. У Александрии не было сил, чтобы спорить. Ей приходилось сосредоточиваться, чтобы подумать. -Хорошо, Джош, не волнуйся. – Ее опора была на противоположной стене, и она помогла ей подняться. Теперь вода касалась только икр. – Мы сделаем это вместе. Давай осмотримся вокруг. Было трудно что-то увидеть в темной глубине пещеры. Звук бьющейся о скалы воды с грохотом отдавался у нее в ушах. Ее трясло, а зубы так сильно стучали, что казалось, они сломаются. Соль, затвердевшая на ее коже и волосах, жгла рану на шее. Александрия с трудом сглотнула и попробовала не разреветься. Единственная ниша, которая могла вместить Джоша, была слишком высоко над головой. Если бы она была повыше, то возможно смогла бы поднять его туда, а так ни один из них не сможет добраться дотуда. Сила следующей волны почти сбила Джошуа с ног. Он ухватился за бедра Александрии и смог удержаться. Она закрыла глаза и прислонилась к стене. – Ты будешь стоять столько, сколько сможешь, Джош, а затем я подниму тебя так высоко, как смогу. После я посажу тебя на плечи, хорошо? – Она прикладывала много усилий, чтобы казаться бодрой. Джошуа выглядел испуганным, но доверчиво кивнул. – Алекс, а потом этот мужчина вернется и убьет нас? – Он вернется, Джош, этот монстр что-то хочет от меня. Надеюсь, я смогу выиграть время, чтобы понять, как отсюда выбраться. Он серьезно на нее посмотрел. – Алекс, когда он укусил тебя, я услышал его смех в своей голове. Он заявил, что хочет, чтобы ты меня убила. Как только ты станешь такой же, как он, ты захочешь меня убить, так как я буду помехой. Он сказал – ты выпьешь всю мою кровь. – Он сильнее ее обнял. – Но я знаю, что это не так. – Молодец. Это часть его плана: мы должны бояться друг друга. Но мы – команда, Джош. Никогда забывай это. Что бы ни случилось, знай – я люблю тебя. Неважно, что произойдет. – Она положила голову на него и позволила волнам омывать ее ноги. Алекс была так утомлена и слаба, что не была уверена, сможет ли выдержать весь день, не говоря уж о том, чтобы снова встретится с вампиром. Она молча молилась снова и снова, пока слова перестали приходить ей на ум, и стало невозможно думать. Свет пробивался через вход в пещеру, когда безумные крики Джошуа разбудили ее. Вода доходила до его груди, буквально сбивая его с ног. Он ухватился за ее ногу, чтобы удержаться от натиска прибоя. – Я заснула, Джош. Извини, – прошептала она. Она была слишком истощена и слишком слаба для того чтобы стоять. Свет делал больно ее глазам, морская вода разъедала кожу. Сделав глубокий вдох, она подняла Джошуа на руки в попытке защитить его от поднимающегося моря. Она не могла держать его долго, но то, что они вместе, успокаивало обоих. Что-то большое, принесенное волной, ударилось о ногу. Он вздрогнула и прижала брата плотнее. – Как холодно! – дрожал Джошуа. Оба уже промокли до нитки. – Я знаю, малыш. Но постарайся заснуть. – Болит? – Что? – волна ударила ее о стену, и она почти отпустила Джошуа. – Там, где он укусил. Ты стонала, пока спала. – Немного, Джош. Я хочу попробовать поднять тебя на плечи. Возможно, тебе придется помочь мне, хорошо? – Хорошо, Алекс. Она была так слаба, что волны каждый раз ударяли ее о выступ сзади, но, тем не менее, Джошуа удалось устроиться у нее на плечах. Его вес заставлял подгибаться ее колени, и ее волосы, заплетенные в шиньон, были пойманы в ловушку между его ног, причиняя боль. Но она не протестовала. Она держалась изо всех сил. Постоянно прибывающая вода уже доходила до талии, но все также неуклонно поднималась. Ее запястья горели от морской воды, рана в ее шее была мокрой и болела. Она ощущала вещи, цепляющиеся за ее ноги, раздражающие кожу. Это было ужасно, но Александрия решила держаться и быть сильной для брата. – Джош, мы справимся, мы сможем! – проговорила она. Он перенес свой вес на стену, обернув толстую цепь вокруг руки и пытаясь сделать их положение более устойчивым, сопротивляясь постоянным ударам моря. – Конечно, Алекс. Не беспокойся. Я спасу нас. – Он был очень решителен и настойчив. – Я в этом уверена. – Она прикрыла глаза снова и пробовала заснуть. Александрия спала урывками, несколькими схваченными моментами. Отложение соли было безжалостным, сдирая кожу с ее тела. Она хотела пить, волдыри появились на ее раздувающихся губах. Наконец вода стала отступать, словно бесконечно замедленное действие. Алекс не могла пошевелить даже рукой, поэтому Джошуа пришлось спуститься самому. Сначала он решил обследовать пещеру, как предложила ранее Александрия. Алекс обычно создавала миллион правил безопасности для него, но сейчас она только наблюдала за ним остекленевшими глазами. Он изучил стены утеса, пытаясь найти место, по которому мог подняться вверх, но они были слишком крутыми и гладкими. Он очень хотел пить, и стал искать место, где пресная вода могла бы сделать углубление в скале, но он ничего не смог увидеть. Солнце сладко пригревало его холодную влажную кожу, поэтому он лег на песке, чтобы высушить свою одежду и согреться. Александрия резко упала и ударилась головой о боковой выступ скалы. Вдруг она начала резко дергаться, дико озираясь вокруг. Джошуа! Он ушел! Она заснула, и волны унесли его! Она боролась ногам с наручником на ее запястье, и кричала, зовя своего брата. Пробивающийся солнечный свет жег ее глаза, кожу, но она не обращала на это ни малейшего внимания. К тому времени, как Джошуа вернулся назад в пещеру, она сидела возле стены и рыдала. – Что случилось, Алекс? Тот мужчина снова возвращался и сделал тебе больно? Александрия медленно подняла голову. Джошуа осторожно прикасался к ее истекающим кровью запястьям. – Он вернулся, а меня не было здесь, чтобы защитить тебя. Она пристально посмотрела в него сквозь слезы, не в состоянии понять, что это было – действительно ее брат и разыгравшееся воображение. Она ухватилась за него, крепко обняла и стала ощупывать его руками, убеждаясь, что он цел. – Нет, мужчина не возвращался. Я не думаю, что он сможет это, пока есть солнце. – Я могу пойти взглянуть. Я могу пробраться. – Солнечный свет заставлял его чувствовать себя храбрее. – Нет! – Александрия схватила его за руку. – Ты не посмеешь идти к нему. – Она вытерла свои раздувшиеся губы о рукав. Волдыри прорвались и стали кровоточить. – Есть ли способ тебе уйти отсюда? Ты сможешь залезть на утес? – Нет, нет никакой точки опоры нигде. Нет даже хорошего потайного места. Я не посмотрел только в глубине пещеры. Возможно, там есть выход. – Я не хочу, чтобы ты это делал, Джош. Я не смогу помочь тебе, если он найдет тебя там. – Она, конечно, не считала Поля Уохенстрия честным вампиром, но чем бы он, ни был, Джошуа не должен оказаться у него в руках. Она даже и представить не могла, что шестилетний ребенок найдет спящего вампира в гробу. Действительно ли они спали в гробах? – Но тебе причинят боль, Алекс. Я знаю. Он собирался вернуться сюда. Вот почему он приковал тебя, так он сможет вернуться и сделать больно тебе так, как только захочет. – Сказал он полным слез голосом. – Он очень болен, Джош. – Она вытерла слезы с его лица и поцеловала в макушку. – Нам, возможно, придется слегка притвориться. Он думает, что я – женщина, на которой он хочет женить. Разве он не безумен? Мы даже не знаем друг друга! Но я думаю, что у него что-то с головой. Это когда что-то не в порядке с мозгом. – Я думаю, что он – вампир, Алекс, такое на ТВ показывали. Ты еще сказала, что этого не бывает, но я думаю, ты ошиблась.
|
– Возможно. Я не знаю, честно. Но мы – сильная команда, Джош. – Фактически, она была так слаба, что даже не хотела пробовать встать. Если вампир вернется прямо сейчас, то может одержать очень легкую победу.
– Я думаю, мы слишком умны для него. А ты что думаешь? – Я думаю, он собирается нас съесть, – честно признался Джош. – Он говорил что-то об Охотнике. Ты слышал, что он сказал? Есть кто-то, кто охотится на него. Мы можем подождать, пока Охотник не найдет его. – Она была настолько истощена, что глаза снова стали закрываться. – Я боюсь, Алекс. Ты думаешь, что Охотник доберется сюда прежде, чем вампир проснется и убьет нас? – Нижняя губа Джошуа дрожала вместе с его голосом. Она предприняла огромное усилие, чтобы разбудить себя. – Он придет, Джош. Ты подождешь и увидишь. Он придет ночью, когда вампир меньше всего будет его ждать. У него будут светлые волосы, точно так же как у тебя. Он будет большим и сильным, как дикая кошка джунглей. – Она могла почти представить его, героя, которого она пыталась создать для своего брата. – Он сильнее вампира, правда? – с надеждой спросил Джошуа. – Конечно, сильнее, – сказала она твердо, сочиняя сказку для ребенка и желая поверить в нее самой. – Он – волшебный воин с яркими золотыми глазами. Вампир не может смотреть на него, потому что он видит свое отражение в горящих глазах. Он испугается своего уродства. Была небольшая тишина, а затем Джошуа коснулся ее лица своими кончиками пальцев. – Правда, Алекс? Охотник действительно приедет и спасет нас? Она не видела никакого вреда в том, что обнадеживала его. – Нам придется быть храбрыми и сильными. Он придет за нами, Джошуа. Он обязательно придет. Мы будем вместе и перехитрим этого старого вампира. – Ее слова звучали нечленораздельно, кровоснабжение падало, температура понижалась, а силы быстро таяли. Александрия не представляла, как сможет дожить до сумерек. Ее руки безвольно падали вниз снова и снова, и у нее уже не было сил их поднимать. Джошуа не хотел говорить своей сестре, что она выглядела ужасно, даже страшно. Ее рот раздулся и почернел. Белая соль покрыла кожу, делая взгляд страшным. Ее волосы повисли серовато-белыми прядями вокруг лица, он даже не смог бы определить натуральный цвет. Ее одежда была растерзанной, сквозь дыры мелькало белье и чулки; разорванная юбка висела клочьями. Ее ноги были покрыты капельками крови, точно ее покусали. Даже ее голос звучал не так, а шея раздулась и была влажной. Но Александрия, казалось, не замечала этого. Джош был очень напуган. Он сел рядом с ней, переживая за нее, и ждал, пока солнце медленно садилось за горизонт. Александрия уловила мгновение, когда солнце стало закатываться. Она ощутила странное шевеление земли и поняла, что вампир встал. Она обняла Джошуа за плечи и притянула ближе. – Он идет, – мягко прошептала она ему в ухо. – Я хочу, чтобы ты был настолько тихим, насколько это возможно. Выйди из пещеры и постарайся не попадаться в поле его зрения. Он попробует использовать тебя против меня, постарается сделать тебе больно. Возможно, он забудет про тебя, если не покажешься ему на глаза. – Но, Алекс… – запротестовал он. – Мне необходимо, чтобы ты сделать это меня, дорогой. Оставайся тихим и безучастным, чтобы не произошло. – Она быстро поцеловала его. – Иди сейчас. Я люблю тебя, Джош. – И я тебя, Алекс. – Он побежал прочь из пещеры, прижимаясь к стене утеса. Александрия наблюдала за ним беспокойными глазами. Прилив стал возвращаться, а ему было только шесть лет. Позже, хоть она и не услышала ни звука, Алекс вдруг поняла, что вампир наблюдает за ней. Она повернула голову и увидела его пристальный взгляд. – Ты выглядишь немного потрепанной, – приветствовал он ее доброжелательно. Она вела себя тихо, просто наблюдая за ним. Его преувеличенная улыбка простиралась на все лицо. Он пересек расстояние, которое отделяло их друг от друга, осматривая ее запястья, исследуя их. Он поднес одно ко рту и, пристально глядя ей в глаза, лизнул кровь из ноющих ран. Александрия заметно поморщилась, пытаясь убрать руку. Он сжал сильнее, пока не появилась опасность сломать кость. – Вы хотите, чтобы я освободил Вас, не так ли? Она вынуждала себя опять и опять терпеть его отвратительные прикосновения. Когда кандалы упали на землю, она постаралась встать на ноги. – Вы хотите покинуть это место? – мягко спросил он. – Вы знаете, чего я хочу. Он поймал ее шею когтистой рукой и резко дернул к себе. – Я голоден, моя дорогая. Настало время для Вас, выбирайте: оборвется ли детская жизнь в эту ночь или в другую. У нее не было сил, чтобы бороться с ним, и она не стала даже пытаться. Она не смогла заглушить крик боли, когда его клыки глубоко вонзились ей в шею. Он рычал, пока насыщался; его кулак запутался в ее волосах, держа ее, в то время как он жадно пил. Алекс знала, что ее жизнь ускользает далеко от нее, вниз по его горлу. Она страдала от потери крови и гипотермии. Казалось, уже ничто не имеет значения. Уохенстрия почувствовал резкое ухудшение ее состояния, поэтому ему пришлось сгрести ее в охапку, чтобы не позволить упасть. Ее сердце нещадно колотилось, дыхание стало частым и поверхностным. Он снова взял слишком много. Зубами он разорвал свое запястье, и приложил к ее рту. Темно-красная струйка прокатилась вниз по ее горлу. Даже с жизнью, висящей на волоске, Александрия продолжала бороться с ним. Он не мог захватить ее ум и вынудить подчиниться ему. Все же он был в состоянии заставить ее проглотить часть зараженной крови, но только, потому, что она была близка к смерти. Однако каждый раз, когда Полю удавалось вынудить ее сделать глоток, она приближалась к его темному миру. Он был вынужден заставить выпить ее гораздо больше крови, чем в предыдущий раз, чтобы поддержать ее. Вдруг он почувствовал волнение в воздухе. – Нас нашли, моя дорогая. Ну, сейчас Вы увидите, на что похож Охотник. Нет ничего похожего в этом мире. Он безжалостен. – Поль Уохенстрия наполовину нес, наполовину тащил Александрию из пещеры на ночной воздух. Вокруг них разбивались волны, превращаясь в морские брызги и пену, омывая скалы. Вампир отпихнул Александрию на землю и сосредоточил свое внимание на открытом берегу, пристально всматриваясь в небо. Александрия поползла через песок, чтобы добраться до Джошуа. Он прятался в тени, качаясь назад и вперед, пробуя успокоить себя. Она направлялась в его сторону, намериваясь расположиться между ним и вампиром. Что-то ужасное должно было случиться. Она чувствовала, как воздух вокруг них уплотнился. Ветер дул, но туман надежно укрывал бухту. Какое-то неуловимое движение в густом тумане, и вампир закричал, высокий звук разлетелся по воздуху, наполненный страхом и яростью. Сердце Александрии практически остановилось. Если вампир был испуган, то чтобы там ни было, им стоило тоже бояться. Она притянула Джошуа к себе, закрыв его глаза руками. Они уцепились друг за друга и стали трястись. Вдруг из тумана показалась огромная золотистая птица. Она появилась на берегу очень быстро – сначала пятно, затем когти и ярко мерцающие золотые глаза. Тяжелый туман заколебался, а потом разделился, чтобы показать фигуру наполовину человека, наполовину птицы. Александрию душил собственный крик. Затем существо стало мужчиной, огромным, высоким, с хорошо развитой мускулатурой, накачанными руками и массивной грудью. Его длинные белокурые волосы развевались по ветру. Тело мужчины двигалось с гибкой текучестью, подобно кошке из джунглей, преследующей свою добычу. Его лицо было затенено, но она смогла рассмотреть глаза, подобные расплавленному золоту, взирающие на вампира с затаенной силой. – Итак, Поль, вот мы и встретились. Наконец-то. – Голос был красив, он заставлял чистоту просачиваться в самую душу. Он высоко стоял, являя собой совершенное перевоплощение воина-викинга. – У меня было много работы. Я устранял беспорядки, которые ты оставил в моем городе. Твой вызов принят. Я не могу более обязывать тебя. Вампир отступал назад, увеличивая расстояние между ними. – Я никогда не бросал тебе вызов. Я держал дистанцию. – Его голос был таким сладким, что у Александрии побежали мурашки. У этого Охотника было столько силы, что ему удалось вызвать страх у вампира. Охотник отклонил голову в сторону. – Ты убил, когда это было запрещено. Ты знаешь закон, Темный. Тогда вампир, оскалив клыки и выставив когти, прыгнул, пытаясь свалить врага. Охотник просто посторонился и небрежно хлестнул когтем по горлу вампира, перерезав и вскрыв его. Кровь, брызнула фонтаном. Александрия была в ужасе, когда увидела искаженное золотое лицо, удлинившееся и ставшее похожим на звериную морду, и клыки, подобные волчьим. Охотник схватил вампира за бедро и кинул через весь пляж. Звук удара прошел через все ее тело. Она вздрогнула и обняла Джошуа, плотнее прижимая его голову, чтобы он не видел всю эту ужасную сцену. Вампир вытер кровь со своей груди и пристально, с ненавистью, посмотрел в золотые глаза Охотника. – Ты думаешь, что ты не такой как я, Эйдан. Но ты такой же. Ты – убийца, и наслаждаешься сражением. Это единственное время, когда ты чувствуешь себя живым. Никто не может быть один. Ты чувствуешь радость и власть, лишь отнимая жизнь. Скажи мне, Эйдан, ты ведь не можешь видеть этот мир в цвете? В тебе нет ни каких эмоций, если ты не сражаешься? Ты – законченный убийца. Ты, Грегори и твой брат Джулиан. Вы самые темные Тени в нашем мире. Вы – реальные убийцы. – Ты нарушил наши законы, Поль. Ты захотел обменять свою душу на иллюзию власти, вместо того, чтобы встретить рассвет. И ты инициировал женщину, создал ненормальную вампиршу, которая питается кровью невинных детей. Ты знаешь свой приговор. Его голос был чист, прохладен и красив. Казалось, он просачивается в голову Александрии, вынуждая ее захотеть сделать, все, что он ни попросит. – Ты знаешь, что нет никакой возможности победить меня. – Продолжал голос, и Александрия верила этому. Это было сказано мягко и нежно, но, тем не менее, это была чистая правда. Не было никакого шанса, чтобы кто-то мог справиться с Охотником. Он был действительно непобедим. – Это будет только до того момента, как начнут охотиться на тебя, – Поль Уохенстрия насмехался, из всех сил пытаясь выстоять. Казалось, его форма мерцает, распадаясь, но как раз в тот момент, когда он видоизменился, Охотник ударил снова. Разнесшийся звук вызвал отвращение. Туман скрыл сам факт нападения, и Охотник казался только движущимся пятном. Александрия не могла уследить за его движениями. Но вот из тумана выкатилась голова вампира, имевшая омерзительный вид: путаница волос, запекшаяся кровь, открытые и пристально смотрящие глаза. Голова покатилась в ее направлении, оставляя за собой темно-красный след. Александрия отчаянно боролась со своими чувствами чтобы, сидевший Джошуа, с ее руками на его глазах не видел, как этот ужасный шар остановился в дюйме от него. Туман колебался и сгустился. Охотник вскинул голову, и расплавленное золото его глаз остановилось на ее лице. Ужас сковал девушку.
|
Глава 3 Эйдан Сэвэдж подавил внутренний вздох, когда его пристальный взгляд остановился на сумасшедшей вампирше. Она крепко прижимала маленького мальчика к своей груди. Демон в нем был сегодня слишком силен – красный туман в голове отчаянно боролся за свободу. Он требовал контроля. Вампир был прав – подавлять убийцу в собственном сознании становилось все труднее и труднее. Он действительно чувствовал власть в сражении и радость в победе. Борьба увлекала, ведь это было единственное время, когда он хоть что-то чувствовал. Он вынес столетия холодного, бесплодного, существования в черно-сером мире, не насладившись реальными цветами или эмоциями, кроме жажды к сражению. Он окинул пристальным взглядом берег, а затем устремил его обратно к ведьме, угрожающей ребенку. Внезапно он замер. Более чем шесть сотен лет не видя никакого цвета, сейчас он лицезрел след зараженной крови, текущей из головы Поля. Это была не привычная черная полоса, а ярко алая лента, приводящая его взгляд прямо к вампирше. Невероятно. Цветоощущение и эмоции могли вернуться к нему только в том случае, если бы он нашел Спутницу жизни. Но здесь не было никого, кроме девушки, измененной Полем, которая пыталась отвернуться. Он посмотрел на нее, на сердце вдруг стало тяжело. Охотник почти жалел эту бедную девушку. Его снова озадачил этот неожиданный взрыв сочувствия и эмоций спустя столько столетий. Он продолжал упорно изучать вампиршу. Было невозможно определить ее возраст. Она была юной, почти невинной, но ее костюм, некогда бывший таким красивым, стал похож на рваную, мокрую и грязную тряпку. Ее ноги покрывали кровавые раны, а рот был черным и раздувшимся с лопнувшими волдырями. Волосы переплелись с ламинарией и лежали спутанной массой на спине, достигая талии. Голубые глаза излучали одновременно и страх и вызов. Эта вампирша собиралась убить ребенка. Редкая женщина могла стать Карпаткой. Вопреки популярному мифу, люди не могли быть превращены в вампира без ужасных последствий. Они быстро сходили с ума и охотились на невинных детей. Эта девушка ужасно страдала. Разорванные раны на ее шее ярче всех слов говорили о тяжких испытаниях, которые обрушил на нее вампир. Порезы на запястьях были глубоки и сильно кровоточили. Эйдан мысленно потянулся к ее мозгу, стараясь сделать ее смерть как можно безболезненней. Потрясенный ее сопротивлением, он сделал предупреждающий шаг в ее направлении. Девушка была невероятно сильной. Ее ум возвел барьер, естественную защиту, сопротивляясь его воле. Вместо того чтобы поставить ребенка на песок перед собой, как он приказал, вампирша толкнула мальчика в другую сторону, а сама подняла большую палку и двинулась на Эйдана. Он прыгнул вперед, сильно ударив по палке в ее руках. Удар преломил хрупкие кости. Эйдан услышал характерный звук и увидел боль в голубых глазах, но она не закричала. Очевидно, ей было не до этого. Он потянулся к ней, намереваясь прервать ее жизнь раньше, чем она начнет страдать еще больше. Девушка боролась, все еще противясь его мысленному принуждению. Он наклонил голову к ее горлу. Она была такой маленькой и холодной, безудержно дрожа, что его защитный инстинкт заявил о своем существовании. Это было чувство, которое он никогда раньше не испытывал, ему хотелось качать ее в колыбели своих сильных теплых рук. Его зубы прокололи нежное мягкое горло, и все мгновенно переменилось в его жизни. Весь его мир изменился. Цвета кружились и танцевали, переполняя его красотой и живостью. Тело реагировало с дикой настойчивостью. Он и не ведал, что способен испытывать такие ощущения, даже в те, старые времена, когда еще не утратил эмоций. Ее кровь была горячей и пряной, безумно сладкой – настоящее пиршество для его истощенного тела. Охота и борьба отняли у него силы, а сегодня ночью он не питался. Ее тело разделило свою живительную влагу с ним. Девушка прекратила бессмысленную борьбу и пассивно откинулась от него. Эйдан легко поднял ее на руки, держа в объятьях у своей груди и не переставая жадно пить. Вдруг что-то сильно ударило его в ноги. Пораженный, он с нежностью закрыл рану языком и повернулся. У его ног стоял ребенок. Все случившееся настолько его потрясло, что он начисто забыл о мальчишке. Джошуа был взбешен. Он ударил Охотника по ногам второй раз, держа в руках кусок дерева, такого твердого и большого, какой только смог поднять. – Прекратите делать больно моей сестре! Предполагалось, что Вы появитесь и спасете нас! Она сказала, что Вы появитесь, если мы продержимся достаточно долго. Я думал, что Вы поможете нам, а Вы такой же, как он! Слезы текли по лицу ребенка. Эйдан ясно видел, что у малыша белокурые волосы и голубые глаза. Цвета почти ослепляли его. Он посмотрел вниз, на лицо женщины в его руках. Ее сердце еле-еле билось, легкие почти не боролись за глоток воздуха. Она умирала. – Я должен помочь вам сейчас, – прошептал он мальчику мягко, почти рассеянно. Он глубоко погрузился в свое сознание и, немного успокоившись, вышел за пределы тела, послав себя в тело девушки. Охотник не мог даже и надеяться, что, наконец-то, нашел ее за эти длинные столетия. Но это было именно так. Только найдя свою Спутницу жизни, он мог получить эти удивительные ощущения. Она больше не боролась, медленно угасая на глазах. Его воля окутала ее. – Вы не оставите меня. Возьмите мою кровь, которая свободно предлагается Вам. Вы должны пить, чтобы жить. Но ее сознание резко отпрянуло от него. Ее дух был все еще достаточно силен, чтобы ускользнуть от принуждения. Эйдан изменил тактику. – Вы нужны Вашему брату. Боритесь за него. Он не выживет без Вас. Он умрет… Ногтем Эйдан разрезал сильные мускулы на своей груди и прижал ее к себе. Александрия начала сопротивляться, но он был неумолим, окружая ее, увеличивая ее желание, разрушая барьеры до тех пор, пока, она, ослабшая, не подчинилась ему и не начала пить. – Что Вы делаете? – потребовал Джошуа. – Она потеряла много крови. Я должен восполнить ее. – Эйдан планировал стереть воспоминания ребенка об этом кошмаре. Удовлетворительное объяснение не сможет повредить ему. Мальчик был очень храбр и заслуживал, чтобы услышать хоть что-нибудь о происходящем. Это должно было немного успокоить его, опровергнуть самые худшие опасения. Эйдан осторожно выслеживал вампира. Тот всегда оставлял кровавый беспорядок за собой, но шел всегда на шаг впереди Охотника. Прошлой ночью Эйдан прибыл слишком поздно. Он направился к ресторану на утесах, улавливая запах тревоги в воздухе. Но Поль Уохенстрия уже убил старика, вырвав его сердце, и оставил труп, который нельзя было позволить обнаружить полиции. Эйдан распорядился телом и устроил так, чтобы останки трех женщин никогда не нашли. Но он потерял след вампира как раз перед рассветом. Он чувствовал, что тот приближается к своей берлоге, и намеревался найти и уничтожить его. Теперь уже не было выбора – необходимо сжечь вампира и забрать этих двух потерявшихся существ к себе, так как эта жалкая изуродованная девушка была его Спутницей жизни, которую он искал восемьсот лет. Он был очень удивлен. Эйдан не имел ни малейшего представления о том, кто она, как выглядит или даже какая она. Но важно было одно – она оживила его тело и сердце. – Как тебя зовут? – спросил Эйдан у ребенка. Он мог просто заглянуть в его мысли, но не хотел пугать малыша. – Джошуа Хоутон, – ответил мальчик. – Александрия будет в порядке? Она выглядит такой бледной и страшной. Мне кажется, что плохой мужчина сделал ей больно. – Я целитель для моего народа, Джошуа Хоутон. Я знаю, как помочь твоей сестре. Не волнуйся. Я гарантирую, что этот плохой мужчина уже никогда не сможет сделать больно другому живому человеку. Теперь мы пойдем ко мне домой. Вы будете там в безопасности. – Алекс будет расстроена. Ее костюм испорчен, он был ей нужен, чтобы получить хорошую работу и много денег. – Голос Джошуа звучал несчастно, как будто он мог заплакать в любой момент. Он смотрел на Охотника в поисках утешения. – Мы купим ей другой костюм, – уверил Эйдан ребенка. Он нежно оторвал девушку от груди. Ему была нужна сила, чтобы перевезти всех их к нему домой, а излечение забрало много энергии. Ему придется найти время, чтобы поохотиться этой ночью. Эйдан положил Александрию на песок и аккуратно подтолкнул Джошуа в ее сторону. – Она очень больна, Джошуа. Я хочу, что бы ты посидел с ней. Так она сможет чувствовать твое присутствие и знать, что все хорошо. Мы будем нужны ей, чтобы заботиться о ней некоторое время. Ты большой мальчик. Ты сможешь управиться, даже если она будет говорить о вещах, которые пугают? – Почему она будет говорить страшные вещи? – подозрительно спросил Джошуа. – Когда люди очень больны, лихорадка может сделать их безумными. Они не знают, что говорят. Они могут бояться людей или вещей без всякой причины. Тебе нужно остаться рядом с ней и сделать все, чтобы она не навредила себе. Джошуа важно кивнул и присел на мокрый песок рядом с Александрией. Ее глаза были закрыты. Она не отреагировала даже тогда, когда он наклонился и поцеловал ее лоб. Иногда она так делала. Песок и соль сделали ее кожу твердой. Джошуа нежно откинул назад мокрые волосы и тихонько запел, так часто делала она, когда он болел. Она казалась ему очень холодной. Наблюдая за ними, Эйдан с трудом сглотнул. Они выглядели как настоящая семья. Мэри, его экономка, так же смотрела на своих сыновей, пока они росли. Вздыхая, он занялся грязной работой – уборкой останков вампиров. Вампиры были всегда опасны, даже после смерти. Он извлек сердце, но даже сейчас оно пульсировало, выдавая вампиру его нахождение. Оно давало шанс монстру возродиться. Эйдан сосредоточился на небе, представил шторм в своем воображении и создал зигзаг молнии, которая с шипением появилась и ударила в землю. Пламя тут же устремилось по темно-красной полосе, оставляя за собой черный пепел. Тело вампира сморщилось. Голубое и оранжевое пламя закружилось; раздался низкий рев, перекрывающий завывание ветра.
|
В воздухе витал отвратительный запах. Джошуа зажал нос, и широко раскрыв глаза, смотрел, как вампир просто исчезает в черном вредоносном дыме. Он был потрясен тем, что Охотник спокойно держал свои руки прямо в оранжевом огне. Пламя не обжигало его. Эйдан устало вытер свои ладони о брюки, перед тем как снова направился к мальчугану, пытающемуся охранять свою сестру на пляже. Слабая улыбка смягчила жесткую линию его рта.
– Я не напугал тебя, Джошуа? Джошуа пожал плечами и отвел взгляд. – Нет.– Маленькая, едва заметная заминка прозвучала в его голосе. – Ну, хорошо, только чуть-чуть. Эйдан присел на корточки рядом с мальчиком и заглянул в его голубые глаза. Его голос опустился на октаву, очистился и стал подобно серебру, заставляя Джошуа запоминать все, что он говорил. – Я старый друг семьи, которую ты знаешь всю жизнь. Мы помогаем друг другу и пережили вместе не одно приключение. – Он снова вышел из своего тела и скользнул в память мальчика, изучая все воспоминания ребенка. Он без труда внедрил воспоминания о себе. Эйдан поддерживал зрительный контакт с ребенком. – У твоего друга Генри случился сердечный приступ, и он умер. Тебе было очень грустно. Ты позвонил мне, чтобы я приехал и позаботился о вас, потому что твоя сестра заболела. Ты и Александрия очень близки со мной. Вы оба уже перенесли некоторые из своих вещей в мой дом и знакомы с моей экономкой Мэри. Тебе она очень нравится. Стефан, ее муж, – твой хороший друг. Мы периодически видимся. Ты помнишь? – Он внедрил воспоминания и изображения его экономки и смотрителя так, что оба будут знакомы и привычны для ребенка. Мальчик серьезно кивнул. Эйдан взъерошил волосы Джошуа. – Тебе приснился страшный сон о вампирах, но что именно – ты уже не помнишь. Если ты когда-нибудь начнешь вспоминать про это, то придешь ко мне и все расскажешь. И никогда не стесняйся говорить мне о вещах, которые иногда кажутся бессмысленными. Ты хочешь, чтобы я всегда был с твоей сестрой. Мы поговорили и решили, что нужно уговорить ее остаться со мной в качестве жены, чтобы мы стали одной семьей. Мы с тобой лучшие друзья. Мы всегда заботимся об Александрии. Ты знаешь, что она принадлежит мне. Никто не может позаботиться и защитить вас лучше меня. Это очень важно для тебя, для нас обоих. Джошуа улыбнулся в знак согласия. Эйдан еще на несколько минут удержал сознание ребенка, позволяя мальчику признать его прикосновение и почувствовать себя рядом с ним в безопасности. Ребенок перенес ужасную травму. Эйдан, убедился, что как только он заберет их домой, Джош все забудет. Он вспомнит только большой черный автомобиль, который ему очень нравится. Путешествие назад сопровождалось штормом. Бегущие черные облака надежно защищали большую золотую птицу и его ношу от любых любопытных глаз, пока они летели по небу. Эйдан вошел в трех этажный дом через балкон, чтобы соседи не смогли увидеть мальчика и его сестру. – Эйдан! – это была Мэри, его экономка. Она бросилась ему на помощь, как только он начал приземляться на винтовую лестницу. – Кто это? – Она заметила раздутое лицо Александрии, волдыри и раны. – О, Господи! Ты поймал вампира, сделавшего это? У тебя все в порядке? Он не ранил тебя? Позволь мне позвать Стефана. – У меня все хорошо, Мэри. Не беспокойся обо мне. – Даже когда он говорил это, то знал: она все равно продолжает волноваться. Она и ее муж заботились о его потребностях, вели его дом в течение почти сорока лет. Как до них это делали, ее мать и отец. Всю его жизнь члены ее семьи служили ему добровольно, без принуждения и гипноза. Он давал им достаточно денег, чтобы они больше не работали. Они очень доброжелательно относились к нему и его отсутствующему брату-близнецу Джулиану. Они были единственными людьми, которые знали, кто он, знали, к какому народу он относится. Но для них это было не важно. – Вампир ей навредил? – Да. Мне нужно, чтобы ты присмотрела за мальчиком. Его зовут Джошуа. Я внедрил ему воспоминания нашей дружбы, так что он не будет бояться находиться здесь. Стефан должен сходить к ним домой, собрать вещи и принести сюда. Ее автомобиль остался у ресторана, на стоянке. – Объяснил он ей. – Его нужно пригнать. У мальчика есть ключи в кармане куртки. Лечение его сестры займет некоторое время. Ребенок не должен вмешиваться в любом случае. Мне надо будет выйти, чтобы поесть. Ей понадобится много заботы, поэтому я должен поддерживать силу на высоком уровне. – Ты действительно уверен, что она не превратилась? – спросила Мэри с тревогой. Она протянула руку Джошуа. Мальчуган улыбнулся, признавая ее, и охотно взял за руку. Он даже подошел поближе и подергал ее за передник. – Он хочет помочь Александрии. Она очень больна. Мэри отбросила в сторону свое беспокойство и кивнула Джошуа. – Конечно. Эйдан может сделать чудо. Он вылечит твою сестру в мгновение ока. После этого она усадила ребенка с кексами и молоком на кухне, а сама последовала в комнату за Эйданом. Она приподняла бровь, молча требуя ответ на вопрос у Охотника. – Он не изменил ее, но я боюсь, как бы сам из-за неосторожности не сделал этого. Она защищала ребенка, а я неправильно понял. Я думал, что она собирается убить его. – Он сделал два шага в сторону от домоправительницы, но затем вернулся и остановился напротив нее. – Мэри, я вижу цвета. Вы носите голубое с зеленым платье. Вы прекрасно выглядите. У меня снова появились чувства. – Он улыбнулся женщине. – Я знаю, что я никогда не говорил Вам за все эти годы вместе, но я очень привязан к Вам. Я был потерян, не в состоянии почувствовать это. Рот у Мэри приоткрылся, на глазах заблестели слезы. – Слава Богу, Эйдан. Наконец-то это случилось. Мы надеялись и молились; наши молитвы услышали. Это важные новости. Идите прямо сейчас. Ухаживайте за своей женщиной, а мы присмотрим за всем здесь сами. Я уверена, что этот молодой человек хочет пить и есть. На лице Мэри отразилось столько счастья, что Эйдану это запало в сердце. Было так удивительно чувствовать. Быть в состоянии ощущать мир. Без своей Спутницы жизни мужчины Карпат теряют способность чувствовать эмоции после двухсот лет. Он жил в пропасти, в пустоте, рискуя превратиться в вампира. Он жил долго, и по мере того как проходили столетия, все больше отделялся от сородичей и всего того, что было с этим связано. Только две вещи могли его спасти от пустой и одинокой жизни. Он мог захотеть встретить рассвет и закончить свою жизнь, или должно было случиться чудо, и он встретит свою Спутницу жизни. Горсточка очень удачливых мужчин Карпат нашли то, что искали. Мужчины, по своей природе, были темными и опасными хищниками и нуждались в уравновешении своей половинкой. Нужно было найти женщину, чей дух отлично дополнил его собственный. Две половины одного целого, ее свет к его темноте. Была только одна Спутница жизни для каждого мужчины. И Эйдан, наконец, нашел свою. Сейчас Охотник двигался через дом тихим скользящим шагом. Вес Александрии он совершенно не ощущал. Его логово было расположено намного ниже первого этажа – длинная подземная комната, полностью меблированная удобствами. Он осторожно положил девушку на кровать и снял остатки ее костюма. Эйдан окинул ее взглядом, у него перехватило дыхание. Ее тело было таким юным, груди – полными и упругими, а кожа – безупречной. У нее была узкая грудная клетка и очень тонкая талия. Бедра девушки были тонкими, почти мальчишескими. Несмотря на то, что ее лицо и тело покрывали раны, Александрия Хоутон была очень привлекательной женщиной. Он заботливо и осторожно смыл соль с ее кожи и волос, потом расстелил на кровати влажное стеганое одеяло и опустил ее сверху. Она лежала, бледная как простыня, волосы были обернуты в полотенце, дыхание было затрудненно, но устойчиво. Она была сильно обезвожена, ей было необходимо много крови. Пока она была в бессознательном состоянии, Эйдан кормил ее. Кроме плохого состояния здоровья, он был уверен, что ее организму предстоит пройти довольно болезненный процесс изменения. И нужно разбавить кровь вампира. Было легче воздействовать на ее мозг, пока она без сознания, и постараться подлечить ее. Она неловко пошевелилась, тихонько застонав. Эйдан начал мягкое лечебное пение на древнем языке своего народа, пока раскладывал травы в комнате. Длинные ресницы Александрии вздрогнули и снова опустились. На мгновение она подумала, что это всего лишь продолжение дурного сна. Ей было больно, все ее тело избито. Она осмотрела незнакомую комнату. Здесь было красиво. Кто бы ни был хозяином этого места, он имел хороший вкус и деньги, чтобы потакать себе во всем. Ее согнутые пальцы лежали на простыне. Алекс пришла к выводу, что была слишком слаба для того, чтобы двигаться. – Джошуа? – Тихонько позвала она брата по имени. Ее сердце забилось в тревоге, когда она поняла, что проснулась и больше не спит. – У него все хорошо. – Снова этот голос. Она узнала бы его где угодно. Он был такой красивый и неземной, подобный голосу ангела. Все же она знала правду. Этот мужчина был вампиром со сверхъестественными возможностями. Он смог измениться, чтобы убить без колебаний. Он питался кровью людей. Он мог читать мысли и вынуждал других делать все, что бы ни захотел. – Где он? – Она не могла даже шелохнулась. Это было условием? Его рука лежала сверху. Она могла только ждать и видеть то, что он позволял. – Сейчас, он кушает обед, приготовленный моей экономкой. Он в безопасности, Александрия. Никто в этом доме никогда не причинит вред мальчику. Наоборот, каждый из нас отдаст жизнь для его спасения. – Его голос был так мягок и нежен, что она чувствовала успокоение. Она прикрыла глаза, не в силах держать их открытыми. – Кто Вы? – Я – Эйдан Сэвэдж. Вы у меня дома. Я целитель и Охотник. – Что Вы собираетесь делать со мной? – Я должен знать, сколько крови вампир заставил Вас выпить. Я предполагаю, что Уохенстрия был крайне скуп. Он хотел удержать Вас в ослабленном состоянии. Вы очень обезвожены, Ваши черные мутные глаза, Ваши потрескавшиеся губы, Ваши клетки хотят есть. Однако, та кровь, что он дал, была заражена, и теперь Ваше тело должно пройти изменение. – Он очень нежно приложил успокаивающий бальзам к ее потрескавшимся губам. Его слова пронзали затуманенный мозг. Моргнув, Александрия испуганно посмотрела на него. – Что Вы подразумеваете под изменением? Я буду такой же, как Вы? Как ОН? Лучше сразу убейте меня. Я не хочу быть такой. – Ее горло еще болело, поэтому она говорила еле слышным шепотом. Охотник качнул головой. – Поймите, что у нас слишком мало времени для пространных объяснений. Ваш мозг очень силен и абсолютно не такой, как у большинства людей. Вы устойчивы к гипнозу. Я хочу помочь Вам пройти через это. Вы пройдете изменение и без моей помощи. Но поверьте мне, будет лучше, если я помогу Вам. После его слов Алекс прикрыла глаза. – У меня болит рука. – Я так и думал. – Сказал он. В это время его голос словно проникал сквозь кожу к кости и мягко касался ее. Появилось ощущение теплого покалывания и стало постепенно распространяться, ослабляя пульсацию боли. – Ваша рука сломана, но я начал лечение. Кость срастется правильно, без осложнений. – Я хочу увидеть Джошуа. – Джошуа все еще маленький мальчик. Он думает, что Вы заразились вирусом. Не нужно пугать и травмировать его. Вы согласны? – Как я узнаю, что Вы говорите мне правду? – Устало спросила Александрия. – Разве все вампиры не лгут и не обманывают? – Я Карпатец и еще не вампир. Мне нужно знать, сколько крови Уохенстрия дал Вам. – Он говорил своим неизменным голосом терпеливо и нежно. – Сколько раз он обменялся с вами кровью? – Вы ведь опасны? – Она закусила нижнюю губу, но почувствовав волдыри и раны, вздрогнула. – Вы можете заставить любого сделать то, что захотите. Вы вынудили вампира думать, что сможете убить его? – Ей было больно говорить, но утешало одно – она вообще смогла сказать хоть что-то. – Я использовал Силу своего голоса. – Сказал он серьезно. – Мне обычно достается меньше, когда я охочусь на вампиров, хотя и у меня есть раны. – Он легко и нежно прикоснулся к ее лбу. – Не забывайте ту историю, что мы придумали для Джошуа. Я Охотник; пришел, чтобы спасти мою девушку и ее брата. Джошуа признал меня, о чем и сообщил при первой встрече. Разве Вам не кажется странным, насколько точно Вы смогли описать меня? Все это не укладывалось в ее голове, и она поспешно сменила тему. – Джошуа видел, как вампир убил Генри. Он наверняка напуган. – Он забыл последние события и считает, что у него был сердечный приступ. Для него я старый друг семьи. Он полагает, что обратился ко мне за помощью, пока Вы болеете. Джошуа думает, что Вам стало плохо в ресторане. Александрия изучала его внешность. Эйдан был очень красив. Его волосы достигали широких плеч волной цвета темного золота. Глаза, словно расплавленное золото, яркие и пугающие, пристально смотрели на нее, напоминая взгляд дикой кошки. Губы были очень чувственными. Было невозможно определить, сколько ему лет. Она предположила, что где-то за тридцать. – Почему Вы не стерли мои воспоминания? Незначительная, не имеющая ничего общего с веселостью, улыбка изогнула его губы, показывая белые зубы. – Вами не так легко управлять, малышка. Вы очень устойчивы к внушению. Но мы должны вернуться к тому, что случится с Вами. Ее сердце забилось сильнее. – А что случиться со мной? – Мы должны разбавить зараженную кровь в Вашем организме. Александрии хотелось ему поверить. Запах трав, его голос заставляли ее хотеть довериться ему. Она чувствовала, что Охотник действительно хочет ей помочь. Он не заставлял ее сразу принимать решение, не давил на нее. Алекс ощущала, что он обеспокоен, но ее также не оставляла мысль: он справится с любой трудностью на пути. Она сделала глубокий вдох.
|
– И как мы это сделаем?
– Я должен дать Вам большое количество своей крови. Он сказал это спокойно, даже с некоторой легкостью. Александрия отвела взгляд. Его золотые глаза никогда не моргали. Она боялась, что если будет долго смотреть в них, то навсегда утонет. – Вы сделаете мне переливание? – Извини, малышка, но это не поможет. – В его голосе послышалось сильное сожаление. Он прикоснулся к ней снова, повернув ее лицом к себе. Легкий толчок, и ее сердце начало бешено биться. – Я не могу… Я не могу пить кровь. – Я могу заставить Вас с помощью внушения, если Вы позволите мне. Это поможет. Это – наш единственный шанс, Александрия. Бабочки разлетелись и запорхали в животе, когда он произнес ее имя. Но правда ли, что если выпить много крови ей станет лучше? – Если Вы не сможете выпить это сами, то должны согласиться принять мою помощь, – сказал он. – Я не уверена, что смогу сделать это. – Ей становилось плохо от одной мысли. Ее живот скрутило, словно протестуя против даже самой идеи. – Должен быть другой способ, который сможет помочь. Я не думаю, что смогу сделать это, – повторила она. – Его кровь заражена, Александрия. Хотя он и мертв, но сможет сделать так, что Вам будет очень больно, и Вы будете страдать. Нам придется разбавить ее перед тем, как Вы пройдете через изменение. Снова услышав слово «изменение» она вздрогнула. Он потянулся назад, снимая свою белую шелковую рубашку, чтобы ему было удобно. Его глаза гипнотизировали ее, мягко удерживая, прикасаясь, словно она была хрупкой фарфоровой куклой. Они оба притворялись, что им все равно, но что-то было в его прикосновении, что-то в его пристальном взгляде, что можно было принять за притяжение. Опустошенная, Александрия пыталась думать. Вампир был ее кошмаром, и мысль о том, что какая-то часть его крови бежала по ее венам вызывала ужас. – Хорошо. Сделайте это. – Ее голубые глаза встретились с его золотым пристальным взглядом. – Поместите меня в транс, чтобы избавиться от крови вампира. Но ничего более. Не забирайте или помещайте что-либо в мою память. Вы должны пообещать это. Чего бы это ни стоило. Он кивнул. Алекс была слишком слаба, чтобы сидеть, поэтому Эйдан укачивал ее на коленях. Она дрожала, ее сердце очень тяжело билось в груди. Он боялся, что оно остановится прежде, чем он сможет ее вылечить. Охотник прикоснулся к ней сзади, заплетая ее длинные волосы в попытке успокоить и отвлечь ее. Затем он тихо начал низкую песнь в ее сознании, шепча на древнем языке, принося ей облегчение. Алекс расслабилась. – Я хочу приказать Вам, чтобы Вы спали во время изменения. Это будет весьма болезненным процессом, малышка. Я разбужу Вас, когда все будет позади. – Бархатный голос нашептывал, обволакивал ее, оберегая тёплыми руками, заставляя делать все, что он велел. Александрия мгновенно спряталась, закрыв свой мозг, отворачиваясь от Охотника. Она не была готова стать уязвимой, не могла отбросить весь контроль и открыться незнакомцу. Кем он был, в конце концов? Возможно другим вампиром, несмотря на различие, о котором он как-то упомянул "карпатец – еще не вампир", не зависимо от того, что это обозначало. – Я помогу Вам разбавить зараженную кровь вампира, Александрия, ничего более, если это Ваше желание. – Он тщательно подбирал свои слова. Несколько раз он уже проникал в ее мысли, и связь усиливалась с каждым разом. Она не подозревала об этом, и пока было лучше оставить все именно так. Эйдан знал, что она смущена и ошибочно надеялась, что изменение вернет ее обратно к человеческой жизни. Пока ему приходилось слегка ее обманывать, уменьшая муки уже начатого преобразования в Карпатку. Александрия вздохнула. Ощущение сильных рук в волосах, мягкий шепот его хрипловатого голоса, его полное доверие гипнотизировали. – Давайте закончим это прежде, чем я потеряю решительность. Как только эти слова прозвучали в тишине, он переместил ее, укачивая на своих коленях, и начал медленно наклонять свою белокурую голову к ее горлу. Прикосновение его рта было словно горячей шелк на коже. Она ощущала это эротическое прикосновение даже на пальцах ног. Александрия напряглась, испугавшись потерять нечто большее, чем жизнь. Его губы находились у ее горла, прямо над пульсом. – Вам придется довериться мне, малышка. Почувствуйте меня в себе. Я – часть Вас. Потянитесь ко мне, а я тянусь к Вам. – Казалось, слова появляются сразу в мозгу, а не звучат вслух. Он был силой и теплом, огнем и льдом. Он был властью и защитой от безумия, охватывающего ее. Раскаленное добела тепло прокололо ее горло, а затем она почувствовала чувственную близость, такую красивую, что слезы показались на глазах. Она никогда не ощущала себя такой защищенной, такой красивой, такой особенной, так как она это было сейчас. Она чувствовала его в своей памяти, исследовавшего ее потайные мысли и желания. Он успокаивал и лечил ее, пробуя ее, исследуя ее. Он изучал каждое воспоминание, силу блока против него. Когда он понял, что взял достаточное количество крови, чтобы гарантировать надлежащий обмен, его язык неохотно погладил рану и закрыл ее. Ногтем Эйдан рассек линию над своим сердцем. – Пейте, Александрия. Возьмите то, что предложено добровольно. – Он подготовился скользнуть в ее сознание и взять контроль на себя, если она не выполнит его просьбу. Его тело сжалось, когда ее губы скользнули по коже в поисках пореза. Она нашла, что искала, и теперь его жизнь перетекала в нее. Его сердце тяжело стучало. Эйдан знал, что она является той. Она была его, полностью соответствовала ему. Связь между ними была магнетической, точной. Он так долго ждал именно ее. И теперь он не желал ни в коем случае ее терять. Он начал произносить слова, которые связали бы их вместе навсегда. Я называю тебя своей Спутницей жизни. Я принадлежу тебе. Моя жизнь принадлежит тебе. Я всегда буду тебя оберегать. С этого момента мое сердце, моя душа, мое тело и моя преданность принадлежит тебе. Я всегда буду верен тебе. С этого дня я буду заботиться о твоем счастье и благополучии, ставя его превыше своего. Ты – моя Спутница жизни, навеки связанная со мной и вечно любимая. Он произнес ритуальные слова в ее сознании на древнем наречии и на языке Алекс. Ритуал не сможет быть завершен, пока ее тело не будет принадлежать ему. Но после сделанного никто не сможет отнять ее у него. Да и она сама не сможет уйти от него. Эйдан дал ей так много крови, как только смог. Он хотел, чтобы кровь вампира полностью разбавилась. Когда начнется изменение из ее организма выйдет все ненужное. У них было очень мало времени до того как начнутся изменения, а он был слаб и бледен. Ему срочно нужно поохотиться до того как он снова понадобится ей, а это произойдет очень скоро. Александрия откинулась назад, длинные полумесяцы темных ресниц лежали на щеках. Даже под гипнозом он мог видеть боль, скручивающую ее тело. Было трудно держать обещание, не давая команду глубоко заснуть лечебным сном бессмертных. Но если он хотел заслужить ее доверие, то придется сдержать данное слово. У нее была веская причина для того, чтобы презирать его вид. Травма и страх никогда полностью не пройдут, если он сделает по-своему. Особенно сейчас, когда она только начала понимать их противостояние. Эйдан позвал Мэри и попросил старую женщину прийти немедленно. – Вы останетесь с Александрией, пока я буду охотиться этой ночью. Мэри наблюдала за ним, потрясенная тем, насколько он шатался от слабости. Она видела его утомленным и раненным после сражений, но никогда не видела его таким голодным. Он был почти серым. – Вы должны взять мою кровь перед тем, как пойдете, Эйдан, – сказала она. – Вы слишком слабы, чтобы охотиться. Если вампир поймает Вас в таком состоянии, то уничтожит. Он покачал головой, нежно касаясь руки. – Вы знаете, что я никогда не сделал бы такую вещь. Я не использую тех, о ком я забочусь, кого защищаю. – Тогда ступайте, но поспешите. – Мэри взволнованно наблюдала, как он прижался своими губами ко лбу девушки. Он стал вдруг так нежен, мужчина, которого она знала так хорошо. Он всегда был отчужденным, отдаленным даже к тем, кого называл своей семьей. Этот редкий жест нежности чуть не заставил ее расплакаться. Эйдан шепнул команду, пробуждая Александрию от транса. – Я должен сейчас уйти, – сказал он ей. – Мэри останется с Вами, пока я не вернусь. Позовите меня, если понадоблюсь. Почему-то Александрии не хотелось, чтобы он уходил. Она сжала своими руками простыню, чтобы не потянуться к нему. Но он ушел быстро, с особенным изяществом, словно большая кошка из джунглей. Мэри поднесла стакан воды к ее губам. – Я знаю, что Вы больны, Александрия. Могу я так обращаться к Вам? Немного воды, возможно, сможет помочь. Я чувствую, будто знаю Вас, после рассказов молодого Джошуа. Он рассказал мне несколько историй о своей удивительной сестре. Он очень любит Вас. Край стакана повредил ей рот, и Александрия оттолкнула его. – Только Алекс, так Джошуа нравится называть меня. С ним все хорошо? – Стефан, мой муж, хорошо присматривает за ним. Ваш брат был голоден и утомлен, небольшая гиподинамия и обезвоживание, но мы уже занялись этим. Он поел и у него хорошее настроение. Джошуа заснул внизу у огня. Он так волнуется за Вас, и мы решили, что при всех этих обстоятельствах ему не стоит спать одному в комнате. – Спасибо, что присматриваете за ним! – Она попробовала приподняться. После вливания крови Охотника она чувствовала себя сильнее. – Где он сейчас? Мне бы хотелось пойти посмотреть на него. Мэри покачнула своей головой. – Вы не должны даже пытаться встать с этой кровати. Эйдан оторвет нам головы. Вы очень слабы, Алекс. Я предполагаю, что Вы еще не видели себя. Ваш внешний вид может испугать Джошуа на смерть. Александрия вздохнула. – Но мне нужно увидеть его, дотронуться до него, узнать, что все в порядке. Все говорят, что у него все хорошо, но откуда я знаю, что это правда? Мэри откинула упавшие на лоб золотистые локоны Александрии. – Эйдан не лжет. Он никогда не навредил бы ребенку. Он единственный, кто, сильно рискует, охотясь на вампиров, осмелившихся покушаться на людей. – Разве такое возможно? Или это только кошмар, от которого я никак не могу проснуться. Быть может, я болею лихорадкой и у меня высокая температура? – Проговорила она с надеждой. – Как в нашем мире могут быть вампиры, а ни кто не знает про это? – Это становится возможным из-за таких, как Эйдан. Они останавливают их. – Кто такой Эйдан? Разве он не вампир? Я видела, как он превращался и в птицу, и в волка. Он вырастил клыки и когти. Он пил мою кровь. Я знаю, что он хотел убить меня. И все еще не понимаю, почему передумал. Вдруг Алекс почувствовала, как ее тело начинает гореть. Ее мышцы начали скручиваться в твердые узлы. Даже тонкая простыня, накрывавшая ее, стала слишком тяжелой и горячей для ее кожи. Мышцы, казалось, потеряли контроль, а жар распространялся по всему телу. – Эйдан все Вам расскажет. Но можете быть спокойны, он никакой не вампир. Я знаю его с тех пор, как была маленькой девочкой. Он видел, как я росла, завела собственных детей, а сейчас я уже пожилая женщина. Эйдан – сильный, опасный мужчина, но не как те, он другой. Он никогда не навредит Вам и будет защищать ценой собственной жизни. Александрия запаниковала – она не хотела принадлежать Эйдану Сэвэджу. Но она вдруг осознала, что он никогда не позволит ей уйти. Как он мог? Она поняла слишком многое. – Я не хочу оставаться здесь. Обратитесь в 911. Вызовите мне врача. Мэри вздохнула. – Никакой доктор Вам сейчас не поможет, Алекс. Только Эйдан. Он хороший целитель. Они говорят, что есть только один другой лучше, чем он. – Улыбнулась она. – Эйдан вернется и заберет Вашу боль. У нее внутри вдруг что-то резко скрутило, Александрия почти подскочила на кровати. Она вскрикнула и закричала: – Вам придется позвать врача, Мэри! Пожалуйста! Вы же человек, как я? Вы должны мне помочь. Я хочу пойти домой! Я только хочу вернуться домой! Мэри пробовала удержать ее на кровати, но боль была так велика, что тело Александрии билось в конвульсиях, ударяясь снова и снова.
|
Глава 4 Эйдан шел по тротуару Сан-Франциско, когда его резкий вздох разрезал ткань ночи. Крылатые существа летели куда-то по небу. Бриз приносил запах добычи. Через полквартала он вышел в узкий и темный переулок, выходящий на улицу. Он чувствовал присутствие трех мужчин. Охотник улавливал запах их пота и слышал грубый смех. Они были потенциальными противниками, дожидающимися потерянной души, чтобы внести оживление в их унылые жизни. Его голод увеличивался с каждым шагом. Демон так яростно требовал еды, что мозг буквально застилало кроваво-красным туманом. Он чувствовал запахи ночи. Ему потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к звукам и особенностям этого чужого города. Морская соль чувствовалась в ветре; густой туман, виды ночной жизни были совершенно не такими как у него дома. Но кому-то надо охотиться на вампиров. Как только вампиры узнали, что могут оставлять свои земли, то сразу сбежали от Темного правосудия и стали размножаться. Эйдан добровольно предложил уехать из любимых Карпат, чтобы защищать людей на другой территории. Сан-Франциско стал его новым угодьем. Когда-то он приезжал, чтобы наслаждаться городом и его разнообразными людьми, а теперь думал о нем, как о доме. Художественные центры были великолепны. Театр и опера – многочисленны. И была доставка еды на дом. Он тихо двигался, приближаясь к переулку. Мышцы слегка перекатывались под одеждой. Три головореза мерили шагами улицу и шептались, не подозревая о преследовании. Охотник сознательно понизил свой уровень слуха, желая обезопасить органы чувств, но даже после этого их шепот был слишком громким. Необычные насыщенные эмоции, яркие цвета, которые он не испытал столько столетий, подавляли его. Ночь казалась такой ослепительной, что захватывало дух. Это было восхитительно: облака, звезды, луна, все вокруг. Эйдан передернул сильными плечами, сбрасывая напряжение в теле. Он был более мускулист, чем остальные представители его рода. Большинство его людей были тоньше, более изящны. Он и его брат – близнец сильно отличались от остальных. Белокурые с золотыми глазами, они представляли собой резкий контраст с темными глазами и волосами, обычными для его вида. Он приблизился к переулку и послал вперед вызов. Ему не стоило так поступать. Мужчины моментально нашли его и попытались напасть. Но так было спокойнее для него. Хотя хищник внутри него приветствовал бы сражение, но сейчас не было времени, чтобы потакать своей природе. Так или иначе, побывав так близко к краю безумия и почти превратившись в вампира, ожидая столько столетий свою Спутницу жизни, тем более, прошло так мало времени после убийственного сражения с Полем Уохенстрия, что он не мог позволить себе взрыв насилия. Теперь у него была цель, причина для существования, и он не позволит своей природе хищника выйти из-под контроля. Один из троицы прикурил сигарету. Ее едкий аромат пронесся вдоль улицы. Затем мужчина резко развернулся и пошел прочь из переулка. Двое других последовали за ним, один при этом чистил свои грязные ногти складным ножиком. Их глаза были слегка остекленевшими, как будто бы они употребляли наркотики. Эйдан нахмурился, раздосадованный тем, что добыча использовала их. С другой стороны, кровь – это кровь, и наркотики не смогут оказать на него никакого действия. – Сегодня на улице холодно, – мягко сказал Эйдан, обнимая курильщика за плечи. Он провел мужчину обратно в темный переулок, подальше от любопытных глаз, и нагнул его голову для того, чтобы удобнее было пить. Двое других ждали подобно рогатому скоту, стоя рядом и ожидая своей участи. Их немытые тела и абсолютно бесполезные мозги вызывали отвращение, но ему была нужна еда. Иногда он задавался вопросом: почему таким людям разрешалось жить? Они казались не такими как представители его вида. Он отказался от своей души и превратился в вампира, охотясь на тех кто, не так силен как его род. Почему никто не остановил этих людей? Почему Бог их создал? Зачем подарил им возможность дышать, зная, что они не в состоянии прожить жизнь с честью и достоинством? Мужчины Карпат терпели сотни, а некоторые и тысячи лет только для того, чтобы в один момент встретить рассвет и умереть или же стать отступником и потерять душу навсегда. А некоторые человеческие мужчины не могли вынести даже несколько лет. Эйдан небрежно откинул голову своей жертвы на руку. Мужчина пришел к нему сам, не сопротивляясь гипнотическому трансу. Он хотел выполнить все его пожелания. Эйдан ел жадно, не обращая внимания на то, что три мужчины будут слабы и беспомощны некоторое время. Ему нужна еда, и он испытывал отвращение к их жизни. Эти «существа» всегда искали более слабых для использования в своих целях. Они были жестоки к своим женщинам и избегали своих обязательств к самому драгоценному сокровищу в жизни – своим детям. Почему они выбрали этот путь? Кто подтолкнул их на него? Эйдан считал, что каждый должен выбирать свой путь самостоятельно, а не искать легкую дорогу. У мужчин-Карпат были инстинкты хищников – временами они были опаснее, чем дикие животные, но, ни один из них никогда не обидит женщину или ребенка. Они придерживались строгого кодекса чести, даже когда им приходилось убивать. Все они прекрасно знали о последствиях своих действий и об ответственности за таланты. И если бы эти трое были из его рода, то Карпаты давно бы уже их убили. Нельзя было позволять им приносить вред более слабым. Вторая жертва зашаталась и практически рухнула на первого. Эйдан притянул мужчину с ножом ближе. Мужчина посмотрел вверх на него. – Мы собираемся праздновать? – с хриплым смехом спросил негодяй. – Один из нас,– мягко согласился Эйдан и наклонил свою голову, чтобы найти пульсирующую яремную вену. Первая волна странных ощущений накрыла его. Он слегка поднял голову на мгновение, кровь его добычи стала бить струей. Он быстро и целеустремленно еще раз нагнулся к своей цели. Это была Александрия. Он почувствовал первую волну боли, ударившую ее. Он тщательно закрыл рану, уверяясь, что не осталось никакого свидетельства на шее мужчины. В этом городе никто не должен был знать о присутствии существа его вида. Он позволил своей добыче упасть на землю. Если бы кто-то проходил мимо, то решил, что эта троица пьяна. Кровавый след на рубашке одного из них можно было списать на разбитый нос. Начиналось изменение Александрии. Эйдан знал, что это должно было случиться. Изменение. В конечном счете, за эту неосторожность был ответственен он. Но вина не сильно терзала его. Он видел две раны на шее Александрии, они могли отражать только одну вещь: вампир укусил ее дважды и произвел обмен кровью. Когда Эйдан предположил, что она была уже превращенным вампиром, то почти убил ее. После того, как Охотник осознал свою ошибку, он заменил ее потерянную кровь собственной. Четыре обмена кровью провели бы человека через процесс изменения – в вампира или карпатца. Не было ни малейшей возможности изменить что-либо. В большинстве случаев преобразование людей либо убивает их сразу, либо делает сумасшедшими. Только несколько женщин, обладающих психическими способностями, сумели выжить после такого испытания. Они были именно теми, кто поможет сохранить вид народ Карпат. Их собственные женщины оказались бесплодными. Четвертый обмен кровью, преобразовывая Александрию, так же привязывал ее к нему навсегда. Принимать такое решение без ее согласия было эгоистично, но, в конце концов, она была его единственным спасением. Он держался в течение многих столетий, ожидая свою Спутницу жизни, избегая превращения в вампира. Она была предназначена быть его Спутницей жизни, не Уохенстрия, вне зависимости от ее согласия. Единственное что он мог – это дать ей как можно больше своей древней сильной крови, чтобы процесс изменения в Карпатку прошел легче. Он чувствовал ее беспомощный крик, наполненный отчаянной болью. Александрия была смущена и испугана: она была связанна с ним, неосознанно разделяя с ним мысли. Она боялась его, но испугалась, когда Охотник ушел, боялась, что он может наслаждаться ее болью, как это делал вампир. Но больше всего она боялась за своего брата, Джошуа. Он был один, беззащитный, в доме вампира, настолько сильного, что убил другого за считанные минуты. Эйдан поднялся в ночное небо, чувствуя необходимость преодолеть расстояние между ними как можно быстрее. В этот момент он не заботился, видел ли кто-нибудь странную большую сову, пролетающую над городом. Он был нужен ей. Она просила Мэри позвать доктора. Мэри была расстроена и желала утешить девушку, зная, что Эйдан был единственным, кто мог помочь ей. Он слышал все ясно – мягкий голос, полный слез, моливший о помощи экономку. Он разделял мысли Александрии, испытывая все, что и она. Замешательство. Боль. Опасение, равняющееся страху.
|
Он летел к ней, чтобы быть ближе, когда она позовет его. И он надеялся, ради них обоих, что это будет скоро. Ей был нужен он, но Эйдан обещал не принуждать ее, ни к чему кроме обмена кровью. Алекс должна сама позвать его.
Он летел, слыша жалкие крики Александрии далеко за пределами подземной комнаты. Они посылали сигналы боли через его собственное сердце. Через некоторое время Эйдан остановился у двери. Желание, даже необходимость, толкала его в комнату. Она должна сама позвать его. Алекс должна была поверить и понять, что он никогда не причинит ей вред. Охотник прислонил лоб к двери и испытал шок, увидев темно-красный след от прикосновения. Он потел кровью, в муке, слыша мольбы и чувствуя скручивающую боль и жар в ее теле. Он мог управлять физическими страданиями, но его сердце и мозг пылали. Это казалось бесконечным кошмаром. Эйдан знал, когда она сползла на пол, пытаясь избавиться от собственного тела. Он знал, когда ее вырвало зараженной кровью вампира. Он ощущал, как ее внутренности горели и протестовали против изменений. Все внутри нее перерождалось, становясь другими. Ее клетки, каждая мышца, ткань, каждый дюйм ее тела горел в пламени изменения. – Где Вы? Вы обещали помочь мне. Где Вы? Эйдан услышал зов. Но он так долго ждал приглашения, что сначала подумал, будто у него галлюцинации. Он с силой распахнул дверь в комнату и буквально ворвался туда. Мэри со слезами на лице стояла на коленях и пыталась сдержать конвульсии тела. Эйдан почти выхватил Александрию из рук Мэри и стал укачивать ее у себя на груди. – Ступай, Мэри. Я помогу ей. Глаза Мэри смотрели с симпатией и сочувствием на Александрию, гневом и обвинением на него. Она быстро одернула подол своей юбки, хлопнула дверью и ушла. С того момента, как экономка пропала из поля его зрения, он выкинул ее из головы. Охотник полностью сосредоточился на Александрии. – Ты думала, что я покинул тебя, малышка? Это не так. Просто я не мог ничего сделать, пока ты сама не позовешь меня. Ты помнишь? Ты сама заставила пообещать это. Александрия отвернулась, огорченная тем, что Эйдан Сэвэдж снова видит ее такой уязвимой, такой растрепанной. У нее не было времени, чтобы заострять на этом внимание. Следующая волна жара начала скручивать ее живот, печень и почки, проходя, словно паяльной лампой, по сердцу и легким. Ее крик отозвался эхом через комнату – мучительный крик агонии. Она хотела, чтобы все закончилось, чтобы она могла дышать, но это продолжалась все дальше и дальше. Слезы струились по ее лицу. Эйдан утирал ее слезы рукой, сочащейся кровью. Он дышал за нее, за них обоих. Руки Эйдана были прохладны и успокаивали пылающую кожу. Его древние песни, фиксировали ее сознание, создавая якорь, чтобы цепляться за него в безумном мире. Спустя некоторое время Александрия поняла что, он разделяет боль. Он был там, в ее сознании, защищая от ужасного жара, от полного понимания происходящего. Она словно плыла в тумане, в стране мечты. Алекс попыталась открыть глаза. Она увидела собственную агонию, отраженную в его глазах, алую полоску, пересекающую его лоб. Когда ужасные судороги выпустили ее из своей власти, давая отсрочку в несколько мгновений, она прикоснулась к лицу Охотника своими пальцами. – Я не думала, что Вы вернетесь. – Ее голос был хриплым из-за опухшего горла. – Это больно. – Я знаю, Александрия. Я взял главный удар на себя, но не смогу сделать большего сейчас. Отравленная кровь, которую ты приняла, делает изменение намного болезненнее. – Он сказал это с сожалением, виной и скромностью, со всеми сильными новыми эмоциями. – Как ты это делаешь? – Ее язык коснулся сухих губ, чувствуя страшные раны. – Теперь мы связаны кровью. Именно так я услышал, как ты зовешь меня. Это – точно чувствуешь меня в своем сознании. – Он еще раз коснулся лечебным бальзамом ее губ: единственное, что он мог сейчас сделать для нее. – Я так устала.… Сомневаюсь, что смогу вынести еще. – Если бы он мог прочитать ее мысли, то увидел бы, что она говорила правду. Эйдан укачивал, забывая об ее отвратительном условии, держа ее, как будто она была самой драгоценной, самой красивой в этом мире. Он был в ее сознании, его руки прижимали ее к сердцу, оберегая и защищая. Это помогало расслабиться, заставляя чувствовать, что она не одинока. Но даже с его помощью Александрия не смогла бы выдержать другой приступ этой пытки. Она знала, что не в силах вынести этого. Новый приступ уже начинался; Алекс чувствовала, как медленно, но неуклонно поднимался жар. Огненные пальцы сжали его руку; ее синие глаза посмотрели вверх, встречаясь с золотистым пристальным взглядом. – Я действительно больше не могу… – Разреши мне погрузить тебя в сон. Не бойся. Это просто будет бессознательное состояние людей, не сон нашего вида. Твое тело должно полностью измениться, прежде чем я смогу поместить тебя в целительный сон нашего рода. – Его мягкий бархат голоса был неотразим и красив. – Я не хочу больше ничего слышать. – Ее тело напряглось. Судорога боли почти выворачивала ее из его объятий, несмотря на огромную силу Эйдана. Низкий стон вырвался из-за ее сжатых зубов, ногти впились в его руки. Александрия цеплялась за него, в то время как ее тело избавлялось от заражённой крови и собственных клеток, органы продолжали трансформироваться. Ее сознание стало пристанищем хаоса и боли, местом страха и муки. Судорога длилась целых три минуты, а затем откатилась как морской прилив. Потея, она была покрыта бисеринками крови. Ее дыхание стало прерывистым и неритмичным, сердце почти разрывалось. – Я не могу вынести это, – задохнулась она. – Тогда доверяй мне. Я вернулся, чтобы помочь тебе, не так ли? Я не причиню тебе вред и буду рядом, пока ты спишь. Почему ты сопротивляешься? – Пока я не сплю, я знаю, что это такое. – Ты не знаешь, малышка. Я разделяю твое сознание. Ты не понимаешь ничего кроме боли. Позволь мне помочь тебе. Я не могу забрать больше твоей боли. Я боюсь, что потеряю контроль и буду вынужден нарушить свое обещание, принуждая тебя. Не заставляй меня разрушать твое доверие. Дай мне свое согласие, чтобы я смог тебя усыпить. Она слышала мольбу и искренность в его голосе. Она также чувствовала, как теплый, чувственный бархат, словно обволакивал ее и вынуждал хотеть сделать то, о чем он просил. Это испугало ее. Как один только голос может иметь такую власть? Этот мужчина был смертельно опасным. Она чувствовала это, но когда жар стал снова нарастать, она бросила борьбу, глядя на смесь мольбы и предупреждения в золотых глазах. – Не делайте мне больше больно, – шептала она. Он прочитал подчинение по ее голосу и глазам. Эйдан не дал ей ни единой возможности изменить решение. Он мгновенно послал быструю команду, захватывая ее сознание, проникая сквозь заслон, чтобы взять контроль. Он поместил ее в сон, вне боли, в место, где ни муки изменения, ни кровь вампира не могла достичь ее. Эйдан долго держал ее в своих руках, прежде чем нежно прижал, удобнее откидываясь на спинку кровати. Приведение комнаты в порядок отняло много времени, но он решил сделать это сам. Он не желал видеть Мэри с ее критикой и делить Александрию в этот момент с кем-либо. Он применил свечи и травы, наполняя комнату лечебными ароматами. Он знакомился с разумом Александрии, с ее сильными и слабыми сторонами. Барьер, который она могла выдвинуть против него, рано или поздно будет неминуемо разрушен. Его большой палец ласкал ее лоб, пока она спала, такая крошечная в большой кровати. Все удивляло в ее уме. Она была необычным человеком. Она боролась против почти непереносимых обстоятельств. Потеряв своих родителей, такая юная, она самостоятельно растила своего маленького брата, любя его с теми же безумными, защитными инстинктами, как у матери. Она усердно работала, чтобы обеспечить Джошуа приличную жизнь. Она была забавной и озорной, любила шутки и шалости. Она была участлива и щедра. Александрия была ярким светом, который озарит его надвигающуюся темноту. У нее были сострадание и доброта; все чего не было у него. Он сел на край кровати, благодарный травам за то, что они творили свое волшебство. Запахи рвоты, крови и зла ушли из комнаты, оставив только сильный аромат сжигаемых трав. Он проверил каждую из ран Александрии и нанес на них драгоценную почву с его Родины смешанную со своей слюной, согласно традиции освещенной веками. Самой ужасной была рваная рана на шее. Вампир нанес раны, они загнивали от его яда. Эйдан тщательно обработал их. Напевая на древнем языке, он еще раз направил себя в тело Александрии, чтобы излечить изнутри. Он с облегчением отметил, что изменение было почти завершено. Эйдан растянулся на кровати рядом с ней, сознавая, что впереди его ждет долгое и тяжелое сражение с его Спутницей жизни. Она была очень упряма. Она будет бороться с правдой об изменении, ненавидеть, когда поймет, что это означает. И она обвинит его. Вполне законно. После ужасных издевательств вампира над ней, его грубости при их первой встрече она не имела ни малейшего повода для благодарности к его роду. У нее не было выбора, она была связана с ним. Он – вторая половинка ее души. Их полноценное единение было только вопросом времени и терпения. Эйдан произнес молитву, дабы у него было время. Он хотел подарить его Александрии, ведь она так будет нуждаться в нем, она заслужила его. Только он знал, насколько опасным может быть каждый момент этого времени к ним обоим. Знал, насколько уязвимой она была без него, и что он не вынесет, если что-нибудь случится с нею. Кроме того, она была в опасности от своей собственной хищной природы, которая будет кричать, требовать свое. Эйдан вздохнул, затем осмотрел свой дом и окружающую область. Он проверил окна и входы, сильные заклинания, размещенные на двери подземной комнаты, и смертельное заклинание, охраняющее саму комнату. Он не мог рисковать своей Спутницей теперь, когда нашел ее. Эйдан притянул ее к себе на руки, подождал, пока полностью не уверился, что изменение закончилось, а затем погрузил ее в глубокий целительный сон его вида. Его тело обнимало ее, защищая, он остановил свое сердце и легкие и лежал как мертвый. Поскольку солнце начинало садиться, тревога начинала просачиваться в комнату. Единственное биение прервало тишину, и легкие вдохнули воздух. Эйдан лежал неподвижно, просматривая дом и пытаясь обнаружить причину раннего пробуждения. Выше его, на первом этаже, кто-то резко стучал в дверь его дома. Он мог слышать мягкие шаги Мэри, когда она пошла ответить. Он ощущал биение ее сердца. Она была озабочена гостем. Стук в дверь главного входа был громким и авторитетным. Улыбка изогнула его рот. Позади его экономки он услышал Стефана, готового защитить свою жену и дом Эйдана. Эйдан поднялся, его тело было податливым и сильным. Его пристальный взгляд скользил по Александрии. Увиденное потрясло его. Она была прекрасна! Было несколько синяков, портящих ее нежную кожу, но это была иная здоровая, безупречная кожа. Ее губы были мягки и пьяны, ресницы длинными и густыми. Она была даже моложе, чем он вообразил. Александрия отличалась от любой женщины, которую он когда-либо видел. И она принадлежала ему, ничто на Земле не могло изменить этого. Его тело пошевелилось, почувствовав неожиданную сильную боль. Это потрясло его. Она лежала такая маленькая, такая абсолютно незнакомая. И все-таки он был в ее сознании и знал ее намного лучше, чем можно было бы узнать человека после нескольких лет совместного проживания. Он нагнулся, чтобы поцеловать ее щеку, лоб, приветствуя ее храбрость, ее способность к любви и доброту. Но близость к ней усилила пульсирующую боль в его теле. Эйдан быстро увеличил расстояние между собой и искушением. Прошли шестьсот лет с тех пор, как он чувствовал биологическое возбуждение, но это превзошло всего ожидания. Не было никакого мягкого желания успокоить потребности его тела. Это бушующая жажда к одной единственной женщине. Она была нужна ему сейчас в каждом смысле слова. И совсем не помогало его самообладанию то, что она была молода и красива, вместо ведьмы, за которую он изначально принял ее. Гость этажом выше кричал на Мэри. Эйдан ясно слышал мужчину. Это был кто-то очевидно привыкший, чтобы ему безприкословно повиновались. Богатый, явно серьезный. Он требовал увидеть Александрию Хоутон. Он дошел до того, что стал угрожать Мэри высылкой, если та не позовет Александрию немедленно, очевидно думая, что акцент делал ее уязвимый к такой угрозе. Клыки выросли во рту Эйдана, и его золотые глаза загорелись жаром и злобой. Зверь в нем становился сильнее, чем когда-либо. Было ли это потому, что он ревновал к любому мужчине, приближавшемуся к его Спутнице жизни? А может, это было потому, что он чувствовал гнев – другую сильную новую эмоцию? Как кто-то посмел кричать на его экономку? Или возможно смесь этих причин? Он не знал, но понял, что опасен и придется усилить контроль над собой. Длинное, медленное шипение срывалось с его губ, пока он плавно поднимался вверх по лестнице, входя в кухню через тайный проход. Он двигался со сверхъестественной скоростью, невидимый для человеческого глаза. Все Карпаты были способны к таким вещам, и это была их вторая натура. На лестничной площадке его дома стоял высокий, красивый человек и кричал на его экономку. – Вы позовете Александрию немедленно или я обращусь в полицию. Я думаю, что было сделано умышленное нарушение прав и Вы в некотором роде причастны к этому! – Он смотрел на Мэри с презрением, точно она были насекомым, которого он мог легко раздавить своей ногой. Внезапно незнакомец затих, и холодная дрожь неожиданно пробежала по его позвоночнику. У него было такое чувство, что кто-то преследовал его. Он дико осмотрелся вокруг. Никого. Однако чувство опасности было таким сильным, что сердце неистово забилось, а рот пересох. Сердце Ивена Томаса заколотилось в груди, когда напротив него совершенно неожиданно появился мужчина. Попросту казалось, что он материализовался сзади упрямой экономки. Мужчина был высок, изящен, хорошо одет. Длинные белокурые волосы падали на его широкие плечи, и необычные золотые глаза оценивали его, не моргая, как смотрят кошки. Он источал власть. Власть и силу. Опасность обвилась вокруг него словно вторая кожа.
|
Томас понял, что в доме водились деньги, но владелец был никем, поэтому его можно было легко запугать. Казалось, мужчина двигается плавно вперед, его мускулы, слегка сокращались под шелковой рубашкой, а ноги, казалось, едва касались пола. Он не издал ни одного звука, пока перемещался. Рука, отодвинувшая Мэри в сторону, была чрезвычайно заботливой, все это передало смысл угрозы Томасу.
– Мэри проживает здесь на законных основания. Чрезвычайно грубо с Вашей стороны угрожать членам моей семьи. Возможно те, кто работает на Вас, и являются просто служащими, но мои люди – моя семья, и они находятся под моей защитой. – Слова были произнесены мягким, приятным голосом похожим на бархат. Вежливая улыбка сопровождала слова, чуть обнажив белые зубы. Без всякой причины Томас почувствовал еще одну волну страха, прокатившуюся по позвоночнику. Волосы на его теле практически встали дыбом. Его рот так пересох, что он не был уверен, сможет ли говорить. Он вздохнул и решил сделать ход назад. С экономкой он мог управиться, но не этим мужчиной. Он поднял руку в старом символе мира. – Слушайте, я извиняюсь, что мы так неудачно начали. Прошу прошения, что сорвался. Это был определенно неправильный способ, чтобы прояснить ситуацию, но мой друг отсутствует, и я очень волнуюсь. Я – Томас Ивен. Эйдан узнал имя сразу. Восходящая звезда промышленности компьютерных игр, воображение, создавшее что-то удивительно популярное – последние новинки видеоигр. Эйдан приподнял бровь. – Предполагается, что я знаю Вас? Ивен смутился. Этот разговор вдруг изменил направление, и он больше не контролировал его. Даже его громкое имя не дало ему обычное восхищение и возможность войти в дом. По каким-то причинам этот человек, такой спокойный и вежливый, испугал Ивена до чертиков. Он был на много страшнее, чем вампиры из его воображения. Была угроза, прячущаяся в глубине, как будто бы налет цивилизации был очень тонок, и дикому животному, мощному и хищному, не терпелось вырваться на волю. Томас попробовал снова. – Два дня назад я обедал со своей подругой Александрией Хоутон. Она заболела и быстро уехала из ресторана, забыв свой портфель, и не возвратилась. Ее эскизы очень важны для нее; она никогда не забыла бы про них, если бы была в порядке. Три другие женщины исчезли в ту ночь наряду с бездомным мужчиной. Той ночью был ужасный шторм, и полиция полагает, что пропавшие люди могли быть на утесе. Автомобиль Александрии утром был на стоянке за рестораном, но вскоре его отогнал Ваш служащий. – Ивен дал охраннику автомобильной стоянки хорошую сумму денег за эту информацию. – Александрия – мой близкий друг, мистер Ивен, – ответил ему Эйдан. – Ее младший брат ждал за пределами ресторана, когда ей стало плохо. Он позвонил мне, и я привез их обоих сюда. Мисс Хоутон все еще больна и поэтому не может принимать посетителей. Я уверен – она будет рада слышать, что Вы вернули ей портфель. Я передам ей, что Вы звонили. – Эйдан слегка кивнул головой, продолжая смотреть золотистым немигающим взглядом. Гладкий приятный голос прояснил, что Томас Ивен ничего для него не значил. Игра была интересной, и Ивен решил принять ставку, сделанную мужчиной. Он практически протянул портфель мужчине, но потом резко вернул его себе, опустив свою руку. – Извините, но я не знаю, как Вас зовут. – Он проговорил это воинственным тоном. Он не собирался отступать. И не собирался отдавать портфель незнакомцу. Откуда он может знать, что тот говорит правду? Прекрасная белозубая улыбка появилась во второй раз. Но улыбка послала импульс холода, который буквально сполз по коже Ивена. Это была улыбка хищника, словно зверь, скрывающийся под поверхностью, только что вырвался на волю. В ней не было теплоты, а золотистые глаза теперь опасно поблескивали. – Я – Эйдан Сэвэдж, мистер Ивен. Это мой дом. Я полагаю, что мы оба поддерживали Сенатора Джонсона год назад, но мы никогда не были знакомы. Я, кажется, вспоминаю теперь, что Вы делаете некоторую разновидность игр. Томас поморщился. Голос был музыкален, его звучание было таким приятным, что он не мог ничего сделать, ему хотелось слышать его снова и снова. Казалось, он прокладывает свой путь внутри него, крутит и поворачивает до тех пор, пока не будет трудно противиться сказанному мужчиной. Все же, так или иначе, несмотря на чистоту голоса Эйдана Сэвэджа, слова жалили. Ивен имел огромный успех с его знаменитыми играми; они были самой ходовой вещью на рынке. Хуже того, он слышал о неуловимом, чрезвычайно внимательном, пользующимся успехом Эйдане Сэвэдже. И если мужчина с такой репутацией и богатством мог напрямую отвергнуть Томаса, то социальные круги, в которых он вращался, как профессиональные, так и личные, возможно также отвергнут его. Это превращалось в кошмар. Только его потребность в работах Александрии Хоутон заставляла сохранять спокойствие и профессионализм. – Мне действительно нужно передать это Александрии лично. Ее работа очень важна для нас обоих. Она горела желанием работать со мной, и я, конечно, горю желанием предоставить ей эту работу. – Ивен пытался найти устойчивое положение. – Когда я могу зайти снова? – Возможно через день или два. Мэри даст Вам мой номер. Александрия и ее брат Джошуа проживают здесь сейчас, но у нас еще не было времени, чтобы установить личный номер Александрии. Ее внезапная болезнь, как Вы видите, решила вопрос быстрее, чем мы решили вопрос о жилье. Вы, конечно, вернете личную собственность Александрии немедленно. Она находится под моей защитой, мистер Ивен, а я всегда забочусь о том, что принадлежит мне. Золотые глаза поймали пристальный взгляд Ивена и сделали его пленником. Томас безропотно отдал портфель. Затем глаза освободили его от их гипнотизирующего пристального взгляда. Однако Ивен был в ужасе от того, что сделал. Что на него нашло? Он не собирался отдавать портфель никому, кроме Александрии. Внимательный взгляд Томаса остановился на руке Сэвэджа. Эйдан пальцем ласкал искусственную кожу так, словно это была кожа Александрии. Он моментально ощутил ревность. Кем был этот Эйдан Сэвэдж для Александрии? Мужчины, подобные Сэвэджу, пожирают младенцев, а таких как Александрия проглатывают целиком. Томас полностью забыл на этой волне галантности, что его намерения сначала были похожими. Но это было ровно до той поры, пока он не обнаружил удивительный художественный талант Александрии. – Спасибо за то, что зашли, мистер Ивен. Я сожалею и не смею задерживать Вас дольше, так как у меня назначено несколько встреч. Я прослежу за тем, чтобы Александрия перезвонила Вам дня через два, или Вы получите сообщение о ее самочувствии. Всего хорошего, сэр. Ивен скоро обнаружил себя за закрытой дверью, не в состоянии определить европейский акцент Сэвэджа или переварить довольно самодовольную улыбку домоправительницы, поскольку она вновь открыла дверь, чтобы вручить ему не включенный в телефонный список номер Сэвэджа. Он не завел никаких друзей в этом доме, большая ошибка. Если Александрия нуждалась в его помощи, а он был уверен, что это так, то у него не было никаких союзников в этой крепости, прозванной домом. Эйдан повернулся к Мэри и слегка коснулся ее волос легким, нежным жестом. – Этот сумасшедший расстроил тебя? Она легко рассмеялась. – Совсем чуть-чуть, настолько же, насколько и тебя. Ты не знал, что у тебя есть конкурент за привязанность дамы? Знаменитый миллионер, не меньше. – Он занимается ерундой. – Однако из того, что я поняла из беседы: Александрия хочет работать с ним. – Она открыто дразнила его. – Его игры про вампиров стали сенсацией. Я видела его фотографии на обложках журналов. Он весьма заинтересован Александрией, не так ли? – У него ничего не получится. И, кроме того, он слишком стар для нее. Мэри и Стефан рассмеялись. Они были полностью осведомлены, что Эйдан жил в течение столетий. Эйдан внезапно непринужденно усмехнулся, удивив обоих. Они никогда не видели, как настоящая улыбка освещает его золотые глаза. – Как ребенок? – он спросил их. Мэри и Стефан совершенно успокоились. – Он очень тих, пока один, – ответил Стефан. На несколько дюймов выше, чем Мэри, широкий и мускулистый, он был силой, с которой надо было считаться. – Я думаю, что ему нужно увидеть свою сестру перед тем, как он снова станет самим собой. Он слишком много пережил за свою коротенькую жизнь. – Он хороший ребенок, Эйдан. Он уже обводит Стефана вокруг пальца, – подчеркнула Мэри. – Ха! – настойчиво запротестовал Стефан. – Это ты все время вздыхаешь и пичкаешь его едой на каждом шагу. – Я поговорю с ним, – упокоил пару Эйдан. – Скажу, что он увидит сестру, как только она выйдет из подземной комнаты. – После того, как она проснется, – исправила его Мэри с хмурым взглядом. Она не хотела никаких упоминаний о потусторонней жизни перед невинным мальчиком. – Ты считаешь мудрым – обещать такую вещь? А что если она... – Она замялась. Стефан дополнил. – Будут проблемы, принимая во внимание, кем она станет? Или еще хуже, что если она – не Ваша истинная Спутница жизни? Что тогда? – Она моя Спутница. Может, вы этого не видите, но ее присутствие, ее свет уже во мне. Она дала мне жизнь, свет, эмоции. Я снова вижу цвета, они сияют. Я чувствую эмоции, все, от гнева до разливающегося тающего тепла. Она вернула мне мир. Она проснется, как представитель моего вида. И да, я ожидаю значительного сопротивления от нее, но не перед ребенком. Она его очень любит, и будет пробовать казаться настолько нормальной, насколько это вообще возможно для него. Джошуа был ее главным смыслом в жизни на протяжении многих лет, и он продолжает оставаться им. Это важно для нее – увидеть, что с ним все в порядке. Я подозреваю, что если Джошуа сможет принять меня в свою жизнь, то это будет половиной сражения. – Эйдан! – Джошуа ворвался в комнату и обил руками ноги Эйдана. – Я тебя везде ищу. Мэри сказала мне, что твоя комната на третьем этаже, но тебя там не оказалось. – Я сказала тебе оставаться в комнате м-ра Сэвэджа,– выговаривала Мэри своим особым тоном, но было невозможно скрыть тепло в ее интонации. Джошуа выглядел немного пристыженным, но собрался с духом и ответил ей. -Извини, Мэри, но мне надо найти Александрию. Ты знаешь, где она, не так ли, Эйдан? – Спросил он. Мужчина Карпат нежно положил свои руки на шелковистые локоны мальчика. Его сердце забилось с все учащающимся ритмом. Было столько доверия и веры в тех голубых глазах, что смотрели на него. – Да, Джош. Она все еще спит. Я хочу, чтобы вы дали ей еще часок, чтобы она еще отдохнула, а потом я провожу тебя к ней. Договорились? – Ей лучше? Я боялся, что она может умереть, как Генри и мои мамочка и папа. – Звонкий голос дрожал от страха. – Александрия не собирается оставлять тебя, Джош, – спокойно уверил его Эйдан. – Она всегда будет с нами, и мы будем заботиться о ней так, чтобы никто и никогда не забрал ее у нас. Ты знаешь, что я буду защищать ее, а меня так легко не победить. Никто не заберет ее. Договорились? Джошуа доверчиво улыбнулся. – Мы лучшие друзья, да? Ты, я и Александрия. – Мы больше, чем друзья. – Серьезно ответил Эйдан. – Все, кто живет в этом доме – одна семья. – Мэри говорит, что ты хочешь, чтобы я пошел в новую школу. Эйдан кивнул. – Я думаю, так будет лучше. Твоя прежняя школа далеко отсюда, а школа, которую мы найдем, будет хорошая. У тебя будут новые друзья и хорошие учителя. – А что говорит про это Александрия? Обычно она отвозит меня в школу. Она думает, что мне опасно ходить одному. – Не в эту школу. В любом случае, Стефан и Мэри пойдут с тобой, если ты хочешь. Они будут провожать тебя каждый день, пока ты не освоишься. – Я хочу, чтобы ты отводил меня, если Алекс не сможет. – Сказал Джошуа недовольным голосом. Эйдан мягко рассмеялся. – Ах ты, маленький дьяволенок. Я вижу, что ты привык добиваться своего. Александрия позволяет тебе все, что ты хочешь, не так ли? Джошуа пожал плечами, а затем тоже рассмеялся. – Да, она всегда мне все позволяет, даже если я делаю что-то не то. Иногда Алекс пытается ругать меня, но это всегда заканчивается тем, что она обнимает меня. – Я думаю, что ты нуждаешься в твердой мужской руке, молодой человек. – Сказал Эйдан, наклоняясь вниз, чтобы поднять Джошуа вверх на уровень своих плеч. – Большой и сильный человек, который займется всеми вашими проблемами. Руки Джошуа обвили шею Эйдана. – Вы никогда не ругаетесь. – Нет, но я подразумеваю именно то, что сказал, понятно? – Да, – Согласился Джош. – Но я считаю, что ты должен проводить меня, когда придется идти в новую школу. – Мне придется остаться здесь, чтобы присмотреть за выздоровлением твоей сестры. Ее болезнь была очень опасна, и нам придется быть очень осторожными в течение нескольких дней. Она может быть очень упряма, ты же знаешь. – Сказав все это, Эйдан заговорщицки подмигнул. Джошуа кивнул с легкой улыбкой. – Я знаю, что когда ты рядом с ней, то ничего плохого не случится. Я пойду в школу со Стефаном и Мэри. Конечно, если бы ты отвел меня в школу, то все дети подумали, что ты мой отец, и не посмели приставать ко мне. – Пожал он плечами. – Но Стефан тоже большой. Возможно, это сработает. – Я уверен, что Стефан отпугнет любых задир. Это хорошая школа, Джошуа, с хорошими детьми. Там никто не носит оружие, и никто не обидит тебя. Если что-то случится, то сразу придешь ко мне и все расскажешь. – Золотые глаза пристально смотрели в голубые. Джошуа кивнул. – Я все сказал, Эйдан. – Он усмехнулся и скорчил рожицу. Сэвэдж его успокоил. – Мэри сказала, что обед готов. Она хороший повар, лучше, чем Алекс, но не говори ей, это ее сильно заденет. Вы собираетесь ужинать сегодня с нами? Эйдан вдруг осознал, что улыбается. Он вдруг впервые почувствовал, каково это – иметь семью. Люди заботились о нем, сохраняли ему верность, это позволяло оставаться частью этого мира, сохранять рассудок. Сейчас у него была отличная возможность проявить свое чувство верности. У него были эмоции, кипящие, разрывающие и согревающие его изнутри. Ему нравилось это, несмотря на то, что это подавляло. – Мы пока ничего не скажем Александрии об этом. – Согласился он. Мэри взяла Джошуа за руку. – Он хвалит меня, я рада. Ему нравится мороженое. Джошуа сильно покачал своей головой, его белокурые локоны подпрыгнули. Его голос был правдив. – Нет, Мэри, это действительно, правда. Александрия – ужасный повар. У нее все подгорает.
|
Глава 5 Сначала она услышала шум, похожий на дробь барабана. Затем скрип дерева, бег воды, шепот бесед, грохот автомобильных двигателей и отдаленный смех ребенка. Александрия тихо лежала, все еще не решаясь открыть глаза. Она знала, что не одна. Она знала, что был вечер. Она знала, барабанная дробь – это стук ее сердца и еще одного, бившегося в унисон с ним. Она понимала беседу, которую слышала очень четко. Хоть диалог и велся далеко от нее, на первом этаже, в кухне. Она знала, что детский смех – это смех Джошуа. Алекс не знала, откуда все эти знания, и это пугало ее. Она могла чувствовать запах домашнего печенья и специй. И еще ощущала запах... его. Эйдан Сэвэдж. Он был тут, наблюдая за ней своими красивыми глазами цвета жидкого золота. Он проникал насквозь, ничего не упуская. Она позволила себе вдохнуть, прячась, словно испуганный ребенок, и не собираясь ничего менять. Она стала такой, как он. И, так или иначе, Охотник сделал из нее явно не человека. Необузданный голод, появившийся в ее теле, заставил ее задуматься о таком способе питания, о котором она ничего не знала. Вынуждал считаться с собой. Ее длинные ресницы распахнулись. Первое, что она увидела, было его лицо. Удивительно, насколько он был красив, чисто по-мужски. Она изучала его тщательно, полностью. Он был сильным и мощным. Дикая природа, спрятанная за налетом цивилизованности. Его глаза были как у кота – золотые, пристальные, немигающие, с длинными ресницами. У него был сильный подбородок, изящный нос. Его губы были четко очерчены и манили, зубы сверкали белизной. Волосы спадали золотым рыжевато-коричневым мерцающим каскадом на широкие плечи. Его мускулы были тугими и слегка сокращались, когда он двигался. Но сейчас он был неподвижен, как будто являлся частью обстановки в комнате, и просто пристально наблюдал за ней. Эйдан был великолепным хищником. Она знала, кем он был, и знала, что нет еще одного такого же. Она прикоснулась языком к своим губам, чтобы увлажнить их. – И что теперь? – Я должен рассказать Вам о том, как мы живем. Его голос был тих и сух. Значило ли это, что люди превращались в вампиров каждый день? Александрия попробовала сесть. Ее тело было горячим и крепким, но не так, как это было раньше. Она попробовала осторожно напрячь свои мышцы, проверяя их. – У меня нет никакого желания учится жить, как вы. – Она посмотрела на него и быстро прикрыла вспышку голубых глаз ресницами. – Ты обманул меня. Ты знал, что я думаю. Я считала, что снова стану человеком. Он покачал головой, сила его воли была такова, что ей пришлось посмотреть на него. Расплавленное золото моментально захватило ее пристальный взгляд. – Нет, Александрия, ты знаешь, что это не так. Ты хотела верить в это, ты так себя убеждала в этом. Я решил не сталкивать тебя с правдой, но никогда не обманывал тебя. Слабая улыбка мрачно коснулась ее губ. – Это ты так думаешь? Как благородно избавить себя от любой ответственности. Он пошевелился. Небольшая дрожь прошлась по его мышцам. Сердце Алекс тревожно застучало. Охотник неподвижно замер, будто читая ее страх. – Я не сказал, что не несу ответственности. Но я не могу изменить то, что есть. Как и не мог изменить того, что происходило вчера вечером. Поверь мне, Александрия, я многое бы дал за то, чтобы тебе не пришлось пережить того, что сделал вампир. Если бы я мог сделать больше, уменьшить твою боль, то сделал бы. Его голос был мягок и нежен, в нем слышалась правда. Он казался неспособным к обману. Но разве вампиры не могли гипнотизировать своих жертв? Александрия не знала, что было правдой, но не собиралась отдавать свою жизнь без борьбы. У нее был ум, сила и уверенность. Она давно знала цену терпению, мужеству, навыкам выживания. Сейчас у нее не было достаточно информации, чтобы принять решение. – Я теперь такая же, как и ты? Его рот растянулся в причудливой улыбке, тогда как его лицо все еще оставалось холодным, словно маска, а золотистые глаза абсолютно ничего не отражали, кроме нее самой. – Не совсем. Я был рожден Карпатцем. Мои люди столь же стары, как само время. Я один из древних Целителей наших людей и Охотников на вампиров. У меня есть знания и опыт, накопленные за столетия. Она подняла руку. – Я не уверена, что хочу все это знать. Больше всего мне хочется понять, являюсь ли я сама собой. – А ты думала, кем станешь? У тебя в крови нет больше инфекции вампира, если именно это интересует тебя. Она сделала глубокий вдох. Ее тянули ощущения вампира. Голод разливался, словно царапающая боль. – Что касается меня… могу ли я выходить на солнце? Могу ли я есть так же, как люди? Пойти в фаст-фуд с Джошуа и съесть все, что захочу? Он ответил спокойно. – Солнечный свет будет жечь твою кожу. Глазам придется хуже всего, они будут раздуваться и разрываться. На дневном свете ты должна надевать темные очки с линзами специально для наших людей. Она медленно выдохнула. – Это ответ только на один вопрос. Я пытаюсь успокоиться. Скажи мне прямо. – Тебе придется пить кровь, чтобы выжить. – Ты поможешь мне сделать это, мягко шаг за шагом? – Ответила она напряженно. Все ее представления были неверными, ум пребывал в полном хаосе. Этого не может быть. Только не это! – Я надеюсь, ты не ожидаешь, что я буду спать в гробу. – Она пробовала обратить все в шутку, чтобы дать время мозгу, осознавая все это. Но больше всего ей хотелось кричать. Его глаза, казалось, поглощали, затягивали ее. Она могла почти чувствовать его, он тянулся к ней. Иллюзия была так реальна, что она чувствовала тепло его рук, успокаивающее прикосновение в уме. – Я не думаю, что это будет необходимо. Алекс облизнула внезапно пересохшие губы. – Я не могу дышать… Эйдан прикоснулся к ней, обхватывая ее затылок и наклоняя голову вниз. – Можешь, – спокойно сказал он. – Эта паника пройдет. Она проталкивала большие глотки воздуха в горящие легкие, пытаясь бороться с рвущимся из горла рыданием. Она не могла плакать громко. Она не могла ничего сделать, только пытаться дышать. Его пальцы начали медленный массаж, такой нежный и легкий, что ее тело отозвалось, ослабляя напряженность. – Почему ты просто не убил меня? – Ее слова были плохо слышны из-за стеганого одеяла и больного горла. – У меня нет намерения убивать тебя, Александрия. Ты абсолютно невиновна. А я не хладнокровный убийца. Она посмотрела вверх на него, ее большие глаза встретились с его. – Пожалуйста, не лги мне. Я знаю, что это так. – Я Охотник, малышка. Я не убиваю невиновных. Я страж правосудия наших людей, назначенный нашим Князем, лидером нашего народа, чтобы охранять этот город. – Я не одна из вас. Я не такая. – Она знала, что она выражает отчаяние всем своим видом, несмотря на то, что ей хотелось оставаться спокойной. – Это какая-то ошибка. Ты должен все исправить. – Ее голос дрожал, тело тряслось. – Если бы ты только послушал меня, то понял, что я не такая как ты. Я действительно не такая как ты! Его рука обняла ее, пытаясь ослабить сжатые кулачки, а большой палец поглаживал отчаянно стучащий пульс на запястиях. – Попытайся успокоиться, Александрия, у тебя все будет хорошо. Ты быстро выздоравливаешь. Я знаю, что ты не видела себя вчера вечером, но ты выглядишь уже на много лучше. Скоро ты поймешь, что в новой жизни тоже есть что-то, что понравится тебе. Ты сможешь видеть в темноте, как будто днем. Ты сможешь слышать звуки, которые никогда раньше не слышала, видеть вещи, которые никогда видела. Это – красивый мир. – Ты не понимаешь. У меня уже есть жизнь. Мне надо заботиться о Джошуа: он не может оставаться без меня целый день. Он же только маленький мальчик. Мне нужно отводить его в школу. А еще надо работать. Эйдан говорил, что он не является убийцей, но Александрия не была слепа. Он красив, но смертельно опасен за своим налетом цивилизованности. Она не смогла, не должна, становиться подобной ему. Ей нужно было заботиться о Джошуа. Эйдан вздохнул, мягко и нежно; его тихий выдох она чувствовала вплоть до кончиков пальцев на ногах. У Алекс было такое чувство, будто он знал, что она думает. Словно он действительно, так или иначе, был в ее голове, разделяя ее мысли и эмоции. – Ты можешь заботиться о Джошуа. Ваши вещи доставлены в комнаты на другом этаже. Ты и Джошуа будете жить там. Для тебя важно поддерживать иллюзию нормальной жизни. Только в течение дня, когда будешь уязвимой, ты будешь приходить сюда спать. Джошуа не помнит ничего про вампира. Я не мог позволить оставить травму на всю его жизнь. – Вы не можете позволить ему узнать правду, – проницательно догадалась Александрия. – У нас есть свой дом. И, как только появится возможность, мы уедем отсюда. Из этого города, если будет нужно. Так далеко от тебя, чтобы ничего не случилось с моим братом. Наступило молчание, которое начало затягиваться. Она чувствовала свое сердце, стучавшее в тревоге. Когда Эйдан начал двигаться, то каждая ее мышца замерла. Он был спокоен, но ее напугал его способ передвижения – он двигался абсолютно тихо. Наступило молчание, которое затягивалось. Она чувствовала свое сердце, стучавшее в тревоге. Когда Эйдан пошевелился, каждая ее мышца замерла. Он был спокоен, но ее напугал его способ передвижения – он двигался абсолютно тихо. – Между нами есть связь, Александрия. – Его голос был чист, подобно звуку ясного потока, бегущего по скалам. – Этого не изменить. Я всегда буду знать, где ты, как ты... Ты всегда можешь найти меня. Если бы я хотел убить Джошуа, то давно бы это сделал. Ты останешься здесь и будешь учиться выживать. Это, как минимум, даст тебе время приспособиться к твоей новой жизни. – Я хочу видеть его прямо сейчас. Я хочу видеть Джошуа! Она, почему-то, не могла свободно дышать. Эмоции кружились и танцевали, бушевали и взрывались. Она подумала, что, возможно, могла бы сойти с ума. Вместо этого она сидела спокойно, подобно благовоспитанному ребенку, ждущему одобрения. Он смущал ее своими маловыразительными золотистыми глазами и маской вместо лица. Позже Александрия не могла понять, как это случилось. В один момент она спокойно сидела на кровати, а в другой бросилась с кровати на него, не в состоянии сдержать свой гнев, который буквально мчался через нее. Эйдан, оставаясь спокойным, поймал ее летящее тело. Она всеми силами старалась вернуть свое самообладание. Прежде с ней такого не случалось. Эйдан слегка зафиксировал ее, заведя ее руки за спину и удерживая там, а саму прижал к своей твердой и широкой груди. – Ш-ш, piccola [1] , успокойся, cara mia [2], – успокаивал он ее, одной рукой держа ее запястья, а другой ласкал ее затылок сквозь путаницу волос. – Мы пройдем через это вместе. Держись за меня. Используй меня. Используй мою силу. – Он выпустил ее запястья как раз тогда, когда его рука напряглась на ее шее. Александрия нанесла тяжелый удар по его груди раз, другой, стараясь не кричать в плену сумасшествия. – Я сошла с ума. Я сумасшедшая. Это никогда не закончится. – Она откинула голову на его тяжелую грудь: единственное убежище и пристанище, оставленное ей. Ее сознание металось в ужасной путанице мыслей. Эйдан был тверд, единственный якорь в эпицентре шторма. – Дыши, Александрия. Дыши со мной. – Слова мягко прокатились по ее коже, просачиваясь во все поры и достигая сердца и легких. Казалось, он дышит за нее. Эйдан нежно держал ее, не спрашивая ни о чем, просто держа, пока ужасная дрожь не прекратилась, и она не смогла стоять на своих собственных ногах. Он неохотно выпустил ее, создав между ними пространство. Его руки спустились вниз по ее толстой косе, пока не упали с двух сторон. – Извини. – Александрия прижала кончики пальцев к своим губам. – Я обычно не такая. Я не знаю, что нашло на меня. – Это безумие было так не похоже на нее. Кровь вампира все еще оставалась в ней, и Эйдан не хотел говорить правду. Эйдан ощущал ее опасения, что кровь вампира все еще находится в ней, направляя ее действия. Какая ерунда! Он покачал головой. – Страх заставляет нас поступать нетипично. Не волнуйся так. Ты действительно готова увидеть Джошуа сейчас? Сможешь остаться спокойной, убеждая его, что с тобой все хорошо? Я знаю, тебе нужно больше времени, чтобы приспособиться ко всей этой новизне. Я не настаиваю, но твой брат беспокоится. Джошуа думает, что он твой защитник. Он доверял мне столько, сколько мог, но теперь ему надо увидеть тебя, дотронуться до тебя. – Он сознательно направил ее мысли к ребенку, единственному, кто был способен отвлечь ее от мысли об ужасном преобразовании.
|
Дрожащей рукой она взяла джинсы, принесенные Эйданом из пансиона.
– Напомни мне то, о чем я должна знать. Я не помню всего, что ты говорил мне. Эйдан не мог отвести взгляд от ее длинных стройных ног. Его тело неожиданно напряглось, кровь запульсировала, стало жарко. Он отвернулся от нее, чтобы скрыть свой голод. Жажда по эротическому, страстному слиянию. Он никогда не чувствовал такой жажды. – Эйдан? – Он услышал звук застегивающейся молнии и ее голос, который словно прикоснулся к его коже. Клыки взорвались у него во рту, и его тело напряглось от мощной потребности. Он едва смог подавить низкое агрессивное рычание. Его руки сжались в кулаки с такой силой, что побелели суставы. По мере взросления Карпатцев все интенсивно увеличивалось. В том числе и эмоции, если они могли чувствовать. Боль, счастье и радость, сексуальная потребность. Он знал это, но никогда не испытывал прежде. Управлять этим было не так просто, особенно когда все было настолько новым. Охотник медленно выдохнул, красный туман рассеялся перед его глазами. Демон, борющийся за превосходство, остался на привязи и с надетым намордником. У него была вечность, чтобы выиграть Александрию. Она была связана с ним, душа к душе, сознание к сознанию. Он найдет терпение дать ей время, чтобы придти к нему по собственной воле. – Эйдан? – На сей раз ее голос дрожал. – Что-то не так? – Нет, конечно, нет. Позволь мне рассмотреть твои вещи. Джошуа считает, что я являюсь старым другом семьи. Он полагает, что вы оба должны были переехать ко мне и занять комнаты на втором этаже, а болезнь только ускорила данное течение дел. Ее большие голубые глаза вспыхнули, но их сразу скрыли опустившиеся ресницы. – Мы только хорошие друзья? Маленькая улыбка промелькнула на его губах, в этот момент он выглядел как мальчишка. Затем иллюзия ушла, и он снова стал сильным хищником. – О, мне пришлось сказать, что мы близкие друзья. Очень близкие. И, к счастью для меня, Джошуа это понравилось. Он – мой верный союзник. Одна бровь изогнулась, и появилась ямочка возле ее губ. – Вам нужен союзник? Снова он увидел ее озорную натуру, это вызвало у него улыбку. – Конечно. Эйдан наклонил свою голову вбок и посмотрел на Александрию с таким голодом, что у нее перехватило дыхание. Это возможно была легкая уловка, хотя ничего легкого в этой ситуации не было. Она сосредоточилась на его словах, стараясь не реагировать на его чувственный взгляд или гипнотизирующий звук голоса. – Скорее твой одержимый охранник найдет тебя и снова захочет увидеть. За исключением того, что он слегка побеспокоил моих слуг, он был очень замкнутым и вернул некоторые твои вещи. Ты знаешь, конечно, что как ваш друг Генри, так и маленький Джошуа, инстинктивно не одобряли этого производителя детских игр. Фактически, Джош имеет секретные идеи о том, как заработать деньги, так что тебе не придется продавать свое искусство этому человеку. – Эйдан откинул свои волосы назад. – Его улыбка напоминает акулий оскал, ты не согласна? Александрия была буквально заворожена таким простым действием Эйдана, находя манеру его движения очень сексуальной. Она покачнула головой, рассердившись, что такая глупая мысль могла прийти ей в голову. – Ты говоришь про Томаса Ивена? Ты должен проявить уважение. Этот человек гений в своей работе. Он приехал, чтобы найти меня? Она буквально ухватилась за это. Это было человеческим и нормальным в этом сумашедшем мире. Томас Ивен был кем-то, кого она знала. Кто-то у кого были общие с ней интересы. Она пренебрегла тем фактом, что улыбка Томаса Ивена была подобна акульему оскалу. Она проигнорировала тот факт, что существо перед ней было больше всего похоже на мужчину, которого она когда-либо видела, и только его улыбка заставляла ее забыть обо всем. – Линии его истории – полный бред. Он ничего не знает о вампирах. – В голосе Эйдана было презрение. Он был таким красивым и гармоничным. Она поймала себя на том, что начала наклоняться к нему, пришлось резко отпрянуть. – Никто не знает ничего о вампирах, – исправила она твердо, – потому что их не существует. Их нет. И его работа – не бессмыслица. Его игры – великолепны. – Я не слышал, что вампиров не существует. – Ответил Эйдан с насмешкой. – Я бы хотел узнать об этом раньше. Это, возможно, спасло бы меня от многих проблем в течение столетий. Что касается Ивена, то боюсь, что я должен согласиться с Джошуа. Этот мужчина – напыщенный осел. Так или иначе, он вернул твой портфель. Я сказал ему, что ты перезвонишь, когда твой врач это разрешит. – У меня нет врача. На мгновение мелькнула белозубая усмешка Эйдана, а золотистые глаза загорелись опасным блеском. – Я твой доктор. Я твой целитель. Она не могла встретиться с его горячим пристальным взглядом. Его развлечение было столь же сексуально, как и четко вылепленный рот. – Кажется, что у меня уже начинает складываться картина. Что еще ты сказал моему младшему брату? – Она оглядела комнату. – Здесь есть где-нибудь мои рубашки? – Она взялась за концы шелковой рубашки. – А то эта доходит до колен. Он откашлялся. Ему нравилось смотреть на нее, завернутую в его рубашку, буквально окруженную им. – Фактически, Джошуа знает, что это одна из твоих раздражающих привычек: тебе нравится заворачиваться в мои рубашки. Ты думаешь, что они гораздо удобнее твоей одежды. Александрия смотрела на него широко раскрытыми голубыми глазами. – О, я так делаю? А ты жалуешься? – Часто, Джошу. Мы смеемся вместе над странностями женщин. Он думает, что тебе идут мои рубашки. – И кто подсказал это маленькому мальчику? Он совершенно не выглядел раскаявшимся. – Я, возможно, упомянул об этом пару раз. Его золотые глаза скользили по ее телу, напоминая о ее обнаженном теле под его рубашкой, о каждом изгибе. – В конце концов, это правда. Тебе действительно идет моя рубашка. – Почему мы с Джошуа должны оставаться здесь? – Она продолжила эту тему, чтобы держаться подальше от новых неожиданностей. – Джошуа – маяк, чтобы вести наших врагов к нам, так же как Мэри и Стефан. Мы остаемся с ними рядом, потому что наши враги постараются нам навредить через них. Большинство из нашего вида может остаться скрытым по желанию, но наши враги будут знать – мы никогда не оставим наших человеческих друзей, особенно малыша Джоша. Вы полностью в безопасности от наших врагов, здесь, в моем доме. – Какие враги? У меня нет врагов. – Эйдан говорил легко, и все же Александрия могла чувствовать, что ее сердце начинает бить снова. Она чувствовала, что он говорит правду, и кем бы враг ни был, это был бы необычный противник. – Поль Уохенстрия был не единственным вампиром в этом городе. Есть другие, и они знают, что я охочусь на них. Они быстро узнают о твоем существовании и направят все свои силы, чтобы получить тебя. Александрия почувствовала, что ее мускулы живота напряглись. – Зачем я им? Я не понимаю этого. Почему все это должно случиться именно со мной? – Вы – сильный экстрасенс, человеческая женщина, способная к изменению в наш вид. Вампиры – это бывшие Карпаты перед тем, как они повернут. Среди нашего народа очень мало женщин и они очень ценятся. Она воинственно вздернула подбородок. – У меня для Вас новость, мистер Сэвэдж. Если в понятии ваших людей лечить ваших женщин, так как вы лечили меня, то это значит беречь подобно сокровищу. И нет ничего удивительного, что их у вас мало. – Она коснулась рваных ран, все еще видимых на горле. – Я не могу представить женщин, захотевших подобной чести. Я могу точно сказать, что мне это не понравилось. – Я попросил тебя назвать меня Эйдан. Это необходимо, даже когда мы одни. Чтобы мы пробовали вести себя, как люди, и поддерживали легенду, что мы – близкие друзья. Пока это не станет так на самом деле. – Его золотые глаза слегка вспыхнули, почти останавливая ей сердце. Ее пальцы крутили концы его рубашки, а волнение возрастало в тишине, несмотря на успокаивающий тон его голоса. – Кто еще живет здесь? Я знаю, что есть женщина. Я не забыла, что она не смогла вызвать скорую, даже когда я попросила ее. – Несмотря на попытки оставаться спокойной, Александрия не могла сдержать опасение и горечи в голосе. Эйдан сделал шаг, вдруг оказавшись так близко, что она смогла почувствовать тепло его тела. – Моя экономка, Мэри, была чрезвычайно обеспокоена твоими страданиями, Александрия. Это не было ее ошибкой, и я надеялся, что ты не поставишь ей это в вину. Она знала, что скорая не сможет тебе помочь. Я был единственным, кто мог облегчить твое страдание. Просто ты должна знать: она очень сердита на меня из-за твоих мучений. Мэри была моей экономкой и членом моей семьи в течение многих лет. Она та, кто будет присматривать за Джошуа в середине дня, пока мы сами не в состоянии это делать. Поэтому ты должна попробовать подружиться с ней. – Ты управляешь ею? Пьешь ее кровь? Заставляешь делать, то, что ты хочешь как марионетку? – взорвалась Александрия. – Я никогда не пил кровь у Мэри, и не припомню, чтобы я когда-либо управлял ею. Она захотела остаться со мной, как это делалось в ее семье перед этим, по собственной воле. Она переживала за тебя, пока ты была больна, потому что испытала сострадание. Я повторю еще раз и, возможно, ты сможешь понять. Она не обращалась в скорую помощь, потому что врач не смог бы облегчить твои страдания. – Он не думал, что стоит ей говорить, что врачи сразу бы обнаружили странный состав ее крови, а его вид никогда не должен быть обнаружен. Их часто преследовали не только вампиры, но их еще искали и человеческие охотники на вампиров. Его голос снова стал так холоден, что ее рот пересох от страха. В его спокойствии было намного больше угрозы, чем в крике с неконтролируемым гневом. Алекс кивнула, пытаясь показать, что все понятно. На самом деле ее мозг и тело были в полной прострации, и она практически не имела возможности как-то это контролировать. – Переведи дух. Не забывай дышать, Александрия. Твой мозг пытается справиться с травмой, как это было не раз до этого. Каждый раз, когда новое сообщение обработано, твое тело реагирует на это. Ты очень умная женщина; тебе нужно знать, что не будет легко, но ты пройдешь через это. Слабая ироничная улыбка изогнула ее губы. – Я пройду? Ты так уверен в этом? Это произойдет потому, что ты приказал? – Ее подбородок поднялся, и в глазах вспыхнул вызов. – Ты так в себе уверен... Он спокойно на нее смотрел, приводя в бешенство манерой, которую она стала уже узнавать. Наконец, Александрия вздохнула. – Не волнуйся, я не обвиняю женщину. – Мэри. – Шепнул он мягко сквозь белые зубы, точно касание бархата по железу. Его золотые глаза были точно расплавленное золото и, казалось, могут ее поглотить. Она с трудом сглотнула. – Хорошо, Мэри. Я буду хорошо к ней относится. Он предложил руку. Александрия пристально посмотрела на нее, затем, тщательно избегая контакта, проскользнула мимо него к двери. Эйдан двигался за ней словно тень. Тем не менее, она чувствовала его присутствие каждой клеточкой своего тела, его тепло, его дыхание. Он был так близко к ней, что она буквально слышала, как их сердца бьются в одном ритме. Туннель, по которому они шли, был узким и заканчивался наверху на первом этаже. Она была вынуждена остановиться, не дойдя до конца, так как волна слабости накатила на нее. Алекс оперлась на каменную стену и попыталась успокоить дыхание. Эйдан сразу обнял своей рукой ее талию. Ее пальцы вцепились в его рубашку. – Я не могу сделать это. Извини. – В ее голосе невольно слышалось оправдание и опасение, прорываясь сквозь желание быть независимой от влияния Эйдана. Он был очень сильным и таким же твердым, как скала. Он был всем, и она могла опереться на него, тогда, как ее мозг протестовал против травмы, которой был подвергнут. Он держал ее словно ребенка, обещая защиту, несмотря на то, что внутри бушевал обезумевший зверь. – Подумай о мальчике. Ему одиноко без тебя, он испуган. Я сделал все, что в моих силах, успокаивая его. Но он потерял многое в жизни, а воспоминания, которые у него есть о моем доме, обо мне, о моей семье – всего лишь внедрены в его память. Ничто не может заменить его любовь к тебе. Остальное пока может подождать. – Его голос был чистым волшебством, которому невозможно противиться. Этот чувственный шепот в ее голове словно уверял, что если она последует его совету, то все будет хорошо. Его подбородок прикоснулся к ее макушке, слегка задержался, пока Эйдан упивался ароматом девушки, стараясь смешать их запахи. Его золотые глаза смотрели пристально, и в них сквозило чувство собственности и голода, но руки оставались добрыми и нежными. – Пойдем со мной, Александрия. Войди в мой дом по собственной воле. Раздели со мной эти мгновения и дом. Позабудь обо всем на некоторое время, пусть это будет передышка после всех ужасов. Тебе нужен отдых и в этом нет ничего страшного. – Представить, что все нормально? – Если ты хочешь именно этого, то пусть будет так. – Его пальцы легко массировали шею у основания затылка, творя своего рода волшебство. В ее жизни было слишком много бед и никакого тепла, кроме Джошуа. Эйдан был так нежен, что даже если это была самая большая иллюзия на свете, Александрия все равно приняла его заботу. На каком-то уровне подсознания она продолжала цепляться за него, полагаясь на его силу, но она отказывалась продолжать в том же духе, опасаясь за трезвость рассудка. Ей нужна была хотя бы иллюзия нормальной жизни, пусть и на короткое время.
|
Автор: 
| |||
